Самарская лука - история с географией. Краткая история самары в датах и событиях Историческая география Самарской губернии

Самарский край, расположенный на границе лесов и степей на берегах великой реки Волги, издавна привлекал к себе человека. Здесь на протяжении многих тысячелетий жили в близком соседстве различные по происхождению племена.

Вопрос о времени заселения Среднего Поволжья человеком не решен окончательно. Есть основания предполагать, что это произошло в ашельскую эпоху раннего палеолита (древнекаменного века) более 100 тысяч лет назад, так как природные условия края были весьма благоприятными. Ледник никогда не доходил до пределов современной Самарской области, а трансгрессии (повышение уровня) Каспийского моря достигали лишь южной ее окраины. Растительный и животный мир отличался большим разнообразием. В разных районах области часто обнаруживают кости вымерших животных ледникового периода: мамонтов, шерстистых носорогов, бизонов, диких лошадей, пещерных медведей. Следы деятельности древнейших людей найдены в соседних с Поволжьем районах предгорий Северного и Среднего Урала. Тем не менее, в Среднем Поволжье до сих пор неизвестно ни одной раннепалеолитической стоянки. Единственная находка этого времени - оббитое с двух сторон кремневое орудие, по форме и технике изготовления не отличающееся от классических ручных рубил, обнаруженных археологами во Франции и на Кавказе. Оно найдено в 1913 году в окрестностях Самары, но, к сожалению, точное местонахождение осталось неизвестным.

Приблизительно 100 тысяч лет назад ранний палеолит сменился средним, к нему относят эпоху мустье, название которой происходит от пещерной стоянки Ля-Мустье во Франции. Начало этой эпохи совпало с теплым микулинским межледниковьем. Мустьерских памятников открыто гораздо больше, чем раннепалеолитических. Они известны в Крыму, на Кавказе, в Средней Азии, на Русской равнине и в Сибири.

В Нижнем Поволжье, в районе Волгограда, исследована стоянка Сухая Мечетка, относящаяся к эпохе мустье. Она расположена на высокой террасе правого берега Волги. Площадь стоянки приблизительно 1000-1200 кв.м. Здесь исследованы древние кострища и найдено около 800 каменных изделий. Особый интерес представляют орудия из кремня, кварцита и сливного песчаника: двусторонне обработанные рубила, листовидные наконечники, ножи, скребки, мелкие остроконечники и клювовидные орудия. Материалы стоянки схожи с находками на мустьерских стоянках в Крыму и на Русской равнине. Помимо каменных изделий найдены костяные наковаленки, кусочки охры и кости крупных животных: мамонта, зубра, дикой лошади и сайгака.

Местонахождения кремневых орудий эпохи мустье открыты и в Среднем Поволжье: на территории Самарской, Ульяновской областей и Татарстана. Одно из них выявлено на песчаной косе Тунгуз близ села Хрящевка Ставропольского района Самарской области на левом берегу Волги близ устья реки Черемшан. Здесь с 70-х годов прошлого века находили кости ископаемых животных ледникового периода: мамонта, шерстистого носорога, быка, зубра, дикой лошади, гигантского и северного оленей. Рядом с костями обнаружены примитивные кремневые орудия: отщепы, нуклеусы, остроконечники. Два других местонахождения среднепалеолитических орудий открыты у села Ундоры в Ульяновской области и в урочище Красная Глинка близ села Бессонково в Тарханском районе Татарстана.

Особый интерес представляет кремневый остроконечник, найденный в устье Барбашина оврага у пристани Поляна им.Фрунзе, на окраине Самары. Он идентичен орудиям, найденным на стоянке Сухая Мечетка.

Основным занятием людей эпохи мустье была загонная охота на крупных животных. Важную роль в их жизни играло собирательство. Неандертальцы жили небольшими коллективами - праобщинами в пещерах и на открытых стоянках. Они умели добывать огонь, шить одежду, строить жилища из жердей, костей и шкур мамонта. Это помогло им не только выжить в суровых условиях ледникового периода, но и постоянно продвигаться к северу, осваивая новые территории.

Начало следующей эпохи - позднего палеолита (40 -14 тыс. лет назад) ознаменовалось становлением человека современного физического типа и возникновением родового строя. В это время совершенствуется техника обработки камня и кости, развивается домостроительство, появляется рыболовство, зарождаются древнейшие религиозные верования и первобытное искусство.

Эпоха позднего (верхнего) палеолита в Самарском крае представлена памятниками, расположенными на территории Самары. В Овраге Подпольщиков открыто 11 пунктов находок позднепалеолитических орудий. Исследованы две стоянки в устье Оврага Подпольщиков: Постников Овраг I и II. По характеру материалов они близки к позднепалеолитическим стоянкам, выявленным на территории Татарстана: Камскоустьинской и Сюкеевскому Ввозу, которые, в свою очередь, сближаются с палеолитическими стоянками русской равнины: Тимоновской, Карачаровской, Боршевской II.

На территории Центрального парка культуры и отдыха в Самаре открыта позднепалеолитическая мастерская по изготовлению орудий. Еще одно местонахождение кремневых изделий и костей мамонта обнаружено под Воскресенским спуском у подножья Монумента Славы. Большой интерес представляет находка двух гарпунов рядом с селом Кравцово, Нефтегорского района. Один гарпун изготовлен из бивня мамонта, другой из рога оленя. По материалу и форме они близки к позднепалеолитическим гарпунам из Сибири и Западной Европы.

Несмотря на то, что эпоха позднего палеолита совпала с последним валдайским оледенением и климат был суровым, Самарский край в это время был заселен человеком.

Приблизительно 13 тыс. лет назад началось глобальное потепление, повлекшее за собой существенные изменения всех элементов природной среды. 10 тыс. лет назад ледниковая эпоха - плейстоцен - сменилась голоценом - геологической современностью. Отступление ледника и сокращение занимаемой им площади до современных размеров обусловили значительные изменения природно-географических условий, особенно в Восточной Европе. Массы воды, образовавшиеся в результате таяния льдов, изменили очертания древних морей, создавался новый рельеф, трансформировалось направление водного стока. Образовывались новые реки, речные долины, озера ледникового происхождения, громадные пространства заболачивались.

В связи с потеплением изменялась растительность. Природные зоны постепенно принимали современное положение. Холодные степи сменялись березовыми, еловыми, сосновыми лесами, южнее их простирались широколиственные леса, еще южнее лесостепи и степи.

Изменение растительности отразилось на развитии животного мира. Еще в конце позднего палеолита вымерли или отступили на север мамонты, шерстистые носороги, овцебыки, бизоны. Фауна приблизилась к современной. Широко распространились лоси, косули, кабаны, волки, медведи, лисы, зайцы. Озера и болота изобиловали водоплавающей птицей.

Окончание ледникового периода совпало со становлением новой эпохи в истории человеческого общества: 10-12 тыс. лет назад палеолит сменился эпохой мезолита. Изменение фауны осложнило охоту, так как выжившие животные были быстроногими, осторожными и часто нестадными. Загонная коллективная охота на стадных животных потеряла свое значение, ведущую роль приобрела индивидуальная бродячая охота. Широкое распространение получило метательное оружие: копье, бросаемое с помощью изобретенной в позднем палеолите копьеметалки, и появившиеся в мезолите лук и стрелы. Эти орудия дали возможность охотиться на мелких животных и на птиц. Возросла роль рыболовства, усовершенствовались его приемы и орудия. По-прежнему велико было значение собирательства пищи и съедобных моллюсков. К эпохе мезолита относятся первые попытки приручения животных и первые шаги в области земледелия в южных районах Евразии.

С изменением хозяйства изменился и образ жизни. Быт мезолитических охотников и рыболовов становится подвижным: в поисках добычи часто меняются места обитания. Поэтому культурный слой мезолитических стоянок обычно тонок, да и по площади они уступают позднепалеолитическим, видимо потому, что в мезолите происходит дробление общин.

В эпоху мезолита продолжалось совершенствование техники обработки камня. Широкое распространение получили продолговатые ножевидные пластины, в том числе очень мелкие, называемые микролитами. Они вставлялись в пазы деревянных или костяных стержней и служили лезвиями ножей и кинжалов. Из кремневых пластин изготовлялись наконечники стрел, концевые скребки, резцы и другие орудия.

В Самарской области в настоящее время известно около десятка мезолитических стоянок: Воскресенская, Монастырский хутор, Коноваловская, Немчанская, Нурская, Красноярская, Подгорская и Постников Овраг III. Почти все они располагались на дюнах, вблизи от рек - левых притоков Волги. Близость стоянок к воде указывает на рыболовческие пристрастия их обитателей. Большинство стоянок Самарского Поволжья относится к VII-VI тыс. до н.э. Древнейшая из стоянок Постников Овраг III выявлена на территории Самары. Здесь найдены крупные ножевидные пластины и нуклеусы, но значительное число орудий изготовлено на отщепах. Характер изделий свидетельствует о сохранении позднепалеолитических традиций.

В эпоху мезолита Самарский край был зоной контактов различных по происхождению групп населения. Для стоянок бассейна Самары (Захар-Калма, Немчанская, Коноваловская и др.) характерен микролитический характер орудий, здесь встречены карандашевидные нуклеусы, мелкие ножевидные пластины, резцы-скребки, скобели и микролиты геометрических форм. Эти находки имеют много общих черт с материалами мезолитических памятников более южных степных и полупустынных районов Северного Прикаспия.

В формировании культуры дюнных стоянок на реке Самаре видимо принимали участие южные прикаспийские, племена. Их воздействие ощущается и в более позднюю эпоху: в неолите, как и в мезолите, в Самарском крае прослеживаются две основные культурные общности - южная, с керамикой, украшенной прочерченно-накольчатым орнаментом, и северная, в которой господствует керамика с гребенчатой орнаментацией. Другая группа стоянок (Постников Овраг III, Старо-Токская на реке Ток - правом притоке реки Самары на западе Оренбургской области) по материалам близка к мезолитическим памятникам Южного Приуралья, что, возможно, свидетельствует о приуральском происхождении обитателей этих стоянок. В целом мезолит Самарского края изучен слабо и на многие вопросы истории мезолитических племен еще предстоит найти ответы.

Неолит, последняя стадия каменного века, датируется УНУ тыс. до н.э. В эту эпоху происходит ряд существенных изменений в хозяйстве и технике изготовления орудий. В южных областях Евразии развиваются земледелие и скотоводство. Наряду с традиционными приемами обработки камня сколом и ретушью распространяются новые методы: шлифование, сверление и пиление. Появляются топоры, тесла, долота, что способствует более совершенной обработке дерева. Важное достижение неолита - повсеместное изготовление глиняной посуды и ткачество; этой эпохе соответствует поздняя родовая община.

В бассейне реки Самары известен ряд неолитических стоянок: Виловатовская, Максимовская, Большой и Малый Шиханы в Богатовском районе Самарской области, Ивановская и Старо-Елшанская на западе Оренбургской области. В результате исследования этих стоянок удалось проследить основные этапы развития неолитических культур Самарского края".

К началу неолита относятся памятники елшанского типа, получившие название от Старо-Елшанской стоянки в Бузулукском районе Оренбургской области. В пределах Самарской области керамика елшанского типа представлена на стоянках бассейна реки Самары. Это слабопрофилированные сосуды с заостренным дном, обычно без орнамента, лишь на некоторых из них встречаются ямки или прочерченные линии. С елшанским комплексом керамики связаны кремневые микролитоидные изделия, изготовленные на пластинах. Особый интерес представляют рогатые трапеции, весьма характерные для Приаралья. Сосуды елшанского типа похожи на керамику Прикаспия и Приаралья. Эта близость материалов елшанских стоянок к прикаспийским и приаральским памятникам свидетельствует о тесных культурных связях населения этих районов, а, возможно, и о миграции южных племен в лесостепное Поволжье, однако основой для сложения культуры памятников елшанского типа явились мезолитические племена.

Елшанские племена жили в Самарском крае в VI тыс. до н.э., когда в более северных районах Среднего Поволжья еще обитали мезолитические общности.

На следующем этапе неолита в лесостепном Поволжье появляются памятники с керамикой, имеющей прочерченно-накольчатую орнаментацию. Население, которому она принадлежала, видимо, генетически связано с племенами, оставившими памятники елшанского типа. Керамика с накольчатым орнаментом представлена на дюнах: Захар-Калма, Виловатовская, Максимовская, Ивановская, Большой и Малый Шиханы. Эти стоянки принадлежат к волго-камской неолитической культуре, входящей в обширную зону культур с накольчатой керамикой, охватывающей лесостепи Евразии от Днепра до Прикаспия. В эту зону наряду с волго-камской входили прикаспийская, сероглазовская, ракушечно-ярская и сурская неолитические культуры. Племена этих культур уже были знакомы со скотоводством и земледелием. Основой для сложения культур с накольчатой орнаментацией могли служить мезолитические культуры с микролитическими пластинчатыми орудиями.

Севернее района распространения волго-камской культуры с накольчатой керамикой простиралась область племен камской культуры с керамикой, украшенной гребенчатым орнаментом. Эти племена поддерживали тесные контакты со своими южными соседями и, возможно, иногда обитали с ними на одних поселениях, именно этим объясняется сосуществование на стоянках реки Самары - Виловатовской, Максимовской, Ивановской - керамики и с гребенчатой, и с накольчатой орнаментацией.

Таким образом. Самарский край в эпоху развитого неолита был пограничьем двух больших культурных общностей - северной камской и более южной волго-камской.

На рубеже V и IV тысячелетий до н.э. человек научился обрабатывать медь. С этого времени начинается новая эпоха - энеолит. На территории Нижнего и южной части Среднего Поволжья в эпоху раннего энеолита жили племена самарской культуры, получившей название от реки Самары, где был исследован первый памятник этой эпохи - могильник у села Съезжее Богатовского района Самарской области. Для самарской культуры характерен бескурганный обряд погребения. Умерших помещали в могилы в вытянутом положении на спине, посыпали их красной краской - охрой и сопровождали богатым погребальным инвентарем: каменными шлифованными теслами, долотами, кремневыми ножами, костяными кинжалами, украшениями из кости, клыков кабана, раковин. Рядом с одной из могил на жертвенной площадке находились два конских черепа, раздавленные сосуды и костяной гарпун.

Характерной особенностью сосудов является утолщение у венчика - так называемый "воротничек" и богатый орнамент, состоящий из волн, зигзагов, овалов, нанесенных зубчатым или гладким штимпом. Фрагменты подобных сосудов найдены на Виловатовской, Максимовской, Ивановской стоянках на реке Самаре, а также на Белозерской стоянке в Красноярском районе Самарской области.

Племена самарской культуры вели оседлый образ жизни. Их небольшие поселки располагались на песчаных прибрежных дюнах в поймах рек. Основу хозяйства племен самарской культуры составляло скотоводство. Об этом говорят находки конских черепов на жертвенной площадке в могильнике у села Съезжее, костяные подвески - фигурки лошади и двуглавого быка, найденные в погребениях, а также кости животных на стоянках в слоях с керамикой самарской культуры. Анализ костей указывает на особо важную роль коневодства. Есть основания предполагать, что племена самарской культуры были знакомы с земледелием и владели приемами обработки металла.

Могильник у села Съезжее относится к первой половине IV тыс. до н.э. Точно определить границы самарской культуры пока невозможно из-за недостаточной изученности энеолита Приуралья, Западного Казахстана, Нижнего Поволжья и Волго-Донского Междуречья. На стоянках Нижнего Дона и Прикаспия найдены сосуды, близкие к керамике самарской культуры.

К югу и западу от самарской культуры жили племена прикаспийской, нижнедонской, азово-днепровской энеолитических культур, составляющих вместе с ней обширную историко-культурную область, названную мариупольской по наиболее исследованному могильнику в приазовском городе Мариуполе. Сходство этих культур обусловлено тесными контактами, а также перемещением населения по степной полосе, что связано с развитием скотоводства и металлургии меди. Сложению крупных культурных общностей способствовало сходство природных условий и форм хозяйства. Несмотря на территориальную удаленность самарской культуры от мариупольского могильника, нельзя не отметить общие черты в их погребальном обряде и материальной культуре.

К северу от самарской культуры обитали племена камской неолитической культуры, уровень развития которых был гораздо ниже, чем у южных соседей: они не знали скотоводства, земледелия и металлургии меди.

Вопрос о происхождении самарской культуры пока не может быть решен окончательно, но есть основания предполагать, что в ее формировании принимали участие племена сероглазовской культуры Северного Прикаспия и лесостепное неолитическое население, которому принадлежат культуры с гребенчатой керамикой.

Следующий этап в развитии энеолита на территории Самарского края датируется второй половиной IV тыс. до н.э. Он представлен погребением у села Криволучье на реке Чагре. Погребенный лежал на спине с подогнутыми ногами, был посыпан охрой и сопровождался шестью каменными дротиками, скребками, сверленным каменным топором, двумя каменными браслетами, бусами, пронизками и подвесками из кости, зубов животных и раковин. Это погребение близко по обряду и инвентарю к погребениям Хвалынского могильника в Саратовской области, от которого получила название хвалынская культура эпохи развитого энеолита (вторая половина IV тыс. до н.э.). Племена этой культуры занимались скотоводством и были знакомы с металлургией меди. Хвалынская культура сложилась на основе самарской и прикаспийской культур эпохи раннего энеолита.

В середине III тыс. до н.э. племена лесостепной и степной полосы Евразии вступили в бронзовый век. Во второй половине этого тысячелетия обширные пространства от Урала на востоке до Днестра на западе, от границ лесной зоны на севере до Черного и Каспийского морей на юге были заняты племенами ямной культурно-исторической общности, в которой выделяются 9 локальных культур. Среднее Поволжье входило в состав волго-уральской ямной культуры, сформировавшейся на основе хвалынской энеолитической культуры.

Основной отраслью хозяйства племен ямной культуры было скотоводство. Они разводили лошадей, крупный и мелкий рогатый скот. Быки использовались в качестве транспортных животных. Повозки, запряженные быками, появились в южнорусских степях от Днепра до Урала в III тыс. до н.э. В Поволжье и Приуралье поселения ямной культуры неизвестны, так как быт племен, видимо, был кочевым. Переход к кочевому образу жизни обусловился целым рядом причин, прежде всего сменой теплого и влажного атлантического периода более сухим суббореальным. В это время степи продвинулись к северу. С ростом поголовья скота потребность в кормах увеличивалась, растительность же степей в связи с изменением климата становилась все скуднее. Потребность в пастбищах приводила к частой смене мест обитания. В зимнее время скот приходилось перегонять на юг, в нижнее течение Волги и Урала, где снежный покров был менее обильным и животные добывали себе корм из-под снега. На западе, в Северном Причерноморье и Поднепровье, в связи с более мягким и влажным климатом племена ямной культуры вели оседлый образ жизни и наряду со скотоводством перешли к земледелию. Племена ямной культуры были знакомы с металлом, использовали орудия из металлургически чистой меди: ножи, шилья, тесла.

У племен ямной культурно-исторической общности шел процесс разложения родового строя. Археологические материалы свидетельствуют о выделении могущественных племенных вождей. В Нефтегорском районе Самарской области исследован Утевский I курганный могильник, относящийся к концу III - началу II тыс. до н.э. Он состоял из четырех курганов, один из которых, самый большой, относится к ямной культуре. Под курганом, в могильной яме лежал костяк мужчины, сопровождавшийся набором медных вещей, золотыми серьгами, каменным пестом и большим сосудом. В могиле найдено изделие из метеоритного железа. Находки изделий из меди, золота и особо ценившегося метеоритного железа, грандиозные размеры курганной насыпи и могильной ямы - все свидетельствует о принадлежности погребенного к родоплеменной верхушке общества ямной культуры.

Наряду с грандиозными курганами племенных вождей в Среднем Поволжье известны курганы рядовых членов общества. Они, как правило, отличаются небольшими размерами, бедностью погребального инвентаря. С умершими в могилах встречаются единичные глиняные сосуды, изредка мелкие медные изделия: ножи или шилья. Такие курганы открыты у сел Покровка, Владимировка, Кашпир, Лопатино.

О разложении родового строя и частых военных столкновениях свидетельствует наличие укрепленных поселений у днепровской группы племен ямной культуры: Михайловское поселение в Нижнем Поднепровье было обнесено рвами и каменными стенами высотой до 3 м. Язык племен ямной культуры принадлежал к индо-иранской ветви индоевропейской языковой семьи.

На рубеже III-II тыс. до н.э. ямная культура Волго-Уральского региона испытывает все более усиливающееся влияние племен катакомбной культуры, проникших с правого берега Волги в Заволжские степи. В результате складывается новая культура, получившая название по селу Полтавка в Саратовской области, где впервые были изучены погребения этой эпохи. По мнению ряда исследователей, полтавкинская культура распространялась не только в Нижнем Поволжье, но и в Южном Приуралье и Западном Казахстане.

Основу хозяйства полтавкинских племен составляло скотоводство. Они вели весьма подвижный образ жизни, поселения их малочисленны и тонкослойны. Культура изучена в основном по материалам подкурганных погребений, которые встречены и на территории Самарской области: у сел Утевка, Владимировка, Абашево, Преполовенка и у поселка Кашпир. Подобно племенам ямной культуры, у полтавкинцев весьма ощутимо имущественное и социальное расслоение. Наряду с бедными погребениями рядовых членов общества встречаются огромные курганы племенной знати. В вышеупомянутом Утевском I могильнике три кургана относились к полтавкинской культуре. В погребениях одного из этих курганов встречены медные и серебряные вещи, остальные два кургана разграблены в древности.

Племена полтавкинской культуры были знакомы с металлургией. Она развивалась на базе местных медистых песчаников Поволжья. Продукция ямно-полтавкинского металлургического очага встречается в Нижнем и Среднем Поволжье и на Дону. В кургане у села Калиновка Волгоградской области найдено погребение литейщика с формами для отливки топоров, тиглями, трубочками-соплами и другими предметами, связанными с металлургией. В полтавкинских погребениях часто встречаются медные орудия: ножи, шилья и др.

В первой половине II тыс. до н.э. на территории Нижнего и Среднего Поволжья обитала еще одна группа племен, которые вели оседлый образ жизни. Основу их хозяйства составляли мотыжное земледелие и пастушеское скотоводство. Поселения этой группы племен располагались на холмах и высоких мысах у Волги: на вершине Царева кургана, у поселка Лбище, села Винновка Самарской области, на утесе Стеньки Разина в Саратовской области. Опасность нападения степных соседей заставляла селиться в труднодоступных местах, защищенных самой природой. Этот тип поселений получил название лбищенско-вольского.

Судя по исследованному в Самарской области поселению у села Лбище, в быту его обитателей были широко распространены каменные топоры, мотыги, булавы, наконечники стрел, зернотерки, песты. Использовались и бронзовые орудия: ножи, тесла, рыболовные крючки.

По причине слабой изученности лбищенско-вольских поселений вопрос о происхождении и дальнейшей судьбе их обитателей пока еще открыт.

В середине II тыс. до н.э. на территории Среднего Поволжья жили племена абашевской культуры, занимавшие обширную область лесостепи от Среднего Дона на западе и до Зауралья на востоке. Свое название культура получила по курганному могильнику у села Абашево в Чувашии, исследованному в 1925 г. В.Ф.Смолиным. Поселения абашевской культуры открыты и на территории Самарской области: Суруш в Исаклинском районе, Красные Пески, Точка и Глубокое озеро в Похвистневском районе. Абашевское погребение обнаружено в одном из курганов VI Утевского могильника в Нефтегорском районе.

Основу хозяйства племен абашевской культуры составляли скотоводство и земледелие. Абашевцы разводили крупный и мелкий рогатый скот, свиней и лошадей, возделывали пшеницу, просо и другие злаковые культуры. На поселениях встречаются мотыги, бронзовые серпы, зернотерки и песты.

Абашевские племена южного Урала владели медными рудниками, поэтому металлургия достигла у них высокого развития: на Баланбашском селище в Башкирии и на других абашевских поселениях встречены следы металлургического производства. Абашевцы знали не только медь и бронзу, но и золото и серебро.

Вопрос о происхождении абашевской культурно-исторической общности не решен окончательно. Одни исследователи считают, что она сформировалась на Дону, другие предполагают, что на Южном Урале. Существует точка зрения о ее генетической связи с ямной культурой. Не вполне ясны и дальнейшие исторические судьбы племен абашевской культуры. Есть основания считать, что абашевские племена наряду с населением полтавкинской культуры приняли участие в формировании срубной культуры эпохи поздней бронзы.

В последнее десятилетие в Самарской области выявлен еще один тип памятников, получивший название потаповского по наиболее исследованному могильнику у села Потаповка, Красноярского района. Наряду с ним исследованы Утевский VI, Давыдовский, Лопатинский II курганные могильники. В них выявлено более 50 погребений; под каждой курганной насыпью находится от 1 до 15 погребений. В центре кургана обычно располагается самая крупная могильная яма с двойным или тройным погребением. Остальные погребения - вокруг нее или в ряд с ней. Умерших клали в могилу в скорченном на левом боку положении или вытянуто на спине. Во всех погребениях встречаются черепа и кости конечностей принесенных в жертву домашних животных: лошадей, крупного и мелкого рогатого скота. Под насыпью одного из курганов Утевского VI могильника лежали два обожженых скелета лошадей. Погребенные сопровождались глиняными сосудами и металлическими изделиями: ножами, шильями, теслом, браслетом, височными подвесками, бляшками, медными бусами. Большинство этих изделий изготовлено из меди Уральских и Приуральских месторождений, есть также изделия из металла медистых песчаников Поволжья. В погребениях встречались кремневые наконечники стрел и костяные дисковидные псалии.

Поселения потаповского типа пока неизвестны. Погребальный обряд и инвентарь курганов позволяют отнести эти находки к кругу памятников синташтинского типа, Урало-Казахстанского региона, принадлежавших, по мнению большинства исследователей, древним индо-иранцам. Уровень развития этих племен был очень высок. В Челябинской области открыт ряд их укрепленных поселений - крепостей, площадь которых превышала 2 тыс. кв.м. Фортификационная система состояла из валов и рвов глубиной до 3 м.

Могильники потаповского и синташтинского типа отличаются богатством погребального инвентаря и наличием под курганами останков жертвенных животных. В могильнике, на реке Синташте, найдены остатки древних колесниц, большое количество оружия и глиняных сосудов. Основу экономики этих племен составляло скотоводство. Высокого уровня развития достигла металлургия. В связи с резким повышением производительности труда ускорился процесс социального расслоения. Выделилась военная знать, которой и принадлежали богатые погребения, сопровождавшиеся наборами предметов вооружения, а иногда колесницами.

Срубная культурно-историческая общность сформировалась в Нижнем и Среднем Поволжье к XVI веку до н.э. при участии полтавкинских, абашевских, лбищенско-вольских и потаповских племен. Известное влияние на ее появление оказала западная культура многоваликовой керамики. В результате стремительного роста народонаселения племена срубной культуры быстро распространились на восток до реки Белой и на запад до рек Днепр и Днестр, на север до Закамья и Волго-Окского междуречья. В Среднем и Нижнем Поволжье плотность населения в это время была выше, чем в любую другую эпоху, исключая, конечно, современную.

Срубная культурно-историческая общность, одна из самых обширных в эпоху поздней бронзы, представлена огромным количеством курганных могильников и поселений. Поселения срубных племен обычно располагались на невысоких берегах рек и ручьев, часто группами на небольшом расстоянии друг от друга. Поселок обычно состоял из одного или нескольких жилищ, окруженных хозяйственными ямами, постройками, очагами и колодцами. Жилица, изученные на Кировском, Шигонском и Шелехметском поселениях, делятся на наземные и полуземляночные, основание которых углублено в почву до 1 м. Двускатные крыши жилищ опирались на 2 ряда столбов, идущих параллельно длинным стенам. Площадь одного такого жилища иногда достигала 120-150 кв.м.

Основу хозяйства срубных племен составляло скотоводство пастушеского типа. Разводили крупный и мелкий рогатый скот, лошадей и свиней. Скот летом пасли на заливных лугах, а зимой содержали в стойлах. Земледелие, возделывание злаков играло меньшую роль. Урожай убирали серпами, для размола зерен использовали каменные зернотерки, ступы. Вспомогательное значение для хозяйства имели охота, рыболовство и собирательство.

Дальнейшее развитие получила металлургия меди и бронзы. Племена срубной культуры использовали привозное сырье, а также разрабатывали медистые песчаники Среднего Поволжья. В Пестравском районе Самарской области на Михайло-Овсянском поселении исследованы глубокие шахты для добычи медной руды. На соседнем поселении обнаружены ямы для плавления меди. О высоком развитии металлургии свидетельствуют многочисленные находки бронзовых орудий: ножей, серпов, тесел, шильев, а также украшений.

У племен срубной культуры господствовал обряд погребения под курганными насыпями, реже встречаются бескурганные могильники. На раннем этапе срубной культуры под курганной насыпью традиционно совершали одно, иногда два погребения. Могилы больших размеров содержали множество предметов и костяки жертвенных животных, в частности лошадей. Из вещей в погребениях обычно встречается оружие: кинжалы, топоры, наконечники стрел. Судя по всему, это погребения военных вождей. Иногда под курганной насыпью встречаются могилы больших размеров, но без останков погребенных - это так называемые кенотафы: курганы, насыпанные в честь воинов, погибших на чужбине во время далеких походов.

В более позднее время количество погребений под курганной насыпью увеличивается до нескольких десятков, например, у села Кайбелы в Ульяновской области было погребено таким образом около 100 человек. С развитием религиозных представлений меняется погребальный обряд: могильники развитой срубной культуры, как правило, довольно бедны и сопровождаются только глиняными сосудами. Отсутствие оружия в погребениях объясняется, возможно, более спокойной обстановкой в этот период. Важно отметить, что в срубной культуре наряду с обрядом трупоположения был распространен обряд трупосожжения, связанный, наверное, с развитием культа огня. Сочетание двух погребальных обрядов можно объяснить объясняется различным социальным положением погребенных.

Племена срубной культуры поддерживали тесные контакты со своими восточными соседями - племенами алакульской культуры, владевшими медными и оловянными месторождениями Южного Урала и Казахстана, - от которых получали сырье и готовые бронзовые изделия. На срубных поселениях часто встречается керамика алакульских племен Южного Урала. Племена срубной культуры по физическому типу относятся к европеоидам, по языку к индоиранцам.

В заключительный период бронзового века, во второй половине II-начале I тыс. до н.э., на территории степных районов Среднего Поволжья и Приуралья жили потомки племен срубной культуры, которым принадлежали поселения ивановского типа, названные по исследованному поселению у села Ивановка Саратовской области.

Обитатели поселений ивановского типа изготовляли сосуды с налепными валиками ниже венчика. Памятники ивановского типа распространены главным образом в степных районах. Они входят в обширный круг культур с валиковой керамикой, простиравшийся от Дуная до Восточного Казахстана и Алтая. Поселения ивановского типа изучены самарскими археологами у сел Яковка, Максимовка, Григорьевка, а также в черте Самары: в Овраге Подпольщиков и у Кирпичных Сараев.

Хозяйственным фундаментом ивановских племен выступало скотоводство и земледелие. На поселениях встречаются кости животных и орудия, связанные с земледелием: косари, серпы, каменные зернотерки.

В лесостепных районах Среднего Поволжья выявлена группа памятников сусканского типа, названных так по наиболее исследованному поселению на реке Сускан в Ставропольском районе. Они возникли в результате передвижения в лесостепное Среднее Поволжье племен андроновской культуры из Зауралья, Западной Сибири и Казахстана. Пришельцы селились по притокам Волги: Соку, Кинелю, Кондурче, Черемшану и Самаре, смешиваясь с местным срубным населением. Изучены их поселения: Сусканское I, Русская Селитьба, Чесноковское I, Лебяжинское I. В культуре сусканских племен ярко проявились восточные андроновские традиции, особенно наглядно проступающие в керамике. Металлообработка сусканских племен отлична от предшествующей срубной. Появляются совершенно новые типы бронзовых орудий: втульчатые долота, втульчатые наконечники стрел, серпы. Многие из них изготовлены из металла уральского происхождения. Широко вошли в обиход костяные и роговые орудия. Памятники сусканского типа датируются XIV-ХП вв. до н.э.

В лесной зоне Поволжья и Приуралья в это время жили племена приказанской культуры, самый южный памятник которой расположен на территории Самарской области - поселение Гривка в Похвистневском районе. В I тыс. до н.э. на основе приказанской культуры сложилась обширная ананьинская культурно-историческая общность.

Таким образом, в XIV-ХП вв. до н.э. в Самарском Поволжье обитали по меньшей мере три различные по происхождению группы населения: выходцы из степей, лесостепного Зауралья и лесного Волго-Камья, причем каждая из этих групп сохраняла свои специфические особенности.

Наименее изучен период перехода от бронзового века к железному. В степных районах Самарской области на дюнах у сел Царевщина, Белозерка, Толкай, Борское, Немчанка, Коноваловка, Съезжее, Максимовка встречаются фрагменты грубых сосудов с насечками на венчиках. Данный тип керамики назван нурским по дюне у поселка Нур, где она впервые была найдена. Точно датировать керамику нурского типа пока невозможно, лишь сходство с керамикой савроматских памятников позволяет отнести ее к самому концу эпохи бронзы, ко времени формирования савроматской культуры.

Изобретение способа получение железа из руд явилось одним из важнейших открытий в истории человечества, произвело подлинную революцию в хозяйстве и технике. "Железо сделало возможным полеводство на более крупных площадках, расчистку под пашню лесных пространств, оно дало ремесленнику орудия такой твердости и остроты, которым не мог противостоять ни один из известных тогда металлов".

Впервые на территории Евразии железо появилось в Закавказье в Х1-Х вв. до н.э. Широкое распространение в Восточной Европе оно получило три-два века спустя. Железные орудия быстро вытеснили каменные и бронзовые. Металлургия и металлообработка ранее других производств выделились в ремесла.

Распространение железа способствовало ускорению темпов разложения первобытнообщинного строя. Наступление железного века совпало с переходом пастушеских скотоводческо-земледельческих племен, обитавших в степях Евразии от Дуная на западе до Монголии на востоке, к полукочевому образу жизни. Этот процесс начался еще в эпоху бронзы, но завершился только к концу VIII в. до н.э. Становлению кочевого скотоводства в немалой степени способствовало не только внутреннее развитие степного населения, но и усыхание степей из-за постепенного изменения климата. В начале I тыс. до н.э. под воздействием неизвестных сегодня экономических сдвигов, а также в силу ограниченной возможности получения прибавочного продукта комплексное пастушеско-земледельческое хозяйство не могло удовлетворить потребностей всевозрастающего населения. Постоянные поиски новых пастбищ приводили к частым военным столкновениям, возникновению крупных союзов племен, призванных противостоять многочисленным противникам.

В эпоху раннего железного века в южнорусских степях обитали родственные по происхождению племена скифов и савроматов, языки которых принадлежали к иранской ветви индоевропейской языковой семьи. Скифы жили к западу от Дона, савроматы - к востоку.

Савроматская культура сложилась к концу VII в. до н.э. на территории Волго-Донского междуречья, Заволжья, Южного Приуралья и Западного Казахстана. В ее формировании приняли участие многочисленные племена эпохи бронзы, в том числе потомки племен срубной и андроновской культур. К УШ-УП вв. до н.э. относятся погребения переходного периода от культур эпохи бронзы к савроматской культуре. Такие погребения открыты в Самарской области в курганах у сел Ягодное, Ставропольского района, и Неприк, Борского района. Это свидетельствует о том, что южная часть Среднего Поволжья входила в область формирования савроматской культуры.

По особенностям погребального обряда выделяются два локальных варианта савроматской культуры: волго-донский и самаро-уральский. Первый из них связан с собственно савроматами, второй с родственными им племенами исседонов, массагетов, дахов. Самарское Заволжье было далекой северо-восточной окраиной савроматского мира. Здесь обнаружены погребения VI-IV вв. до н.э. в курганах у сел Новопавловка, Андреевка, Неприк, Комаровка, Утевка и у хутора Истомина близ Самары. Все они относятся к самаро-уральскому варианту савроматской культуры.

Савроматы не имели постоянных поселений, поскольку вся их жизнь проходила в частых перекочевках. Основу экономики составляло скотоводство. Савроматы находились на стадии разложения родового строя. Грабительские войны и набеги на соседей стали для них повседневным промыслом. В V в. до н.э. савроматы участвовали в войне скифов с персидским царем Дарием. Греческие историки Геродот, Псевдо-Гиппократ, Эфор, подробно описывая быт савроматов, выделяли активную роль савроматских женщин в общественной жизни, их участие в военных походах. Эти сведения древнегреческих авторов подтверждаются археологическими находками. В богатых женских погребениях нередко встречаются мечи-акинаки и бронзовые наконечники стрел. Иногда вместе с ними в могилах находят каменные жертвенники, позволяющие предположить, что женщины выполняли жреческие функции.

К началу IV в. до н.э. на территории Южного Приуралья и Западного Казахстана сформировалась прохоровская культура, получившая свое название по курганному могильнику у села Прохоровка в Оренбургской области; она сложилась на основе самаро-уральского варианта савроматской культуры при участии населения, пришедшего из Зауралья, Казахстана и Приаралья. Прохоровскую культуру называют раннесарматской. В IV в. до н.э. она бытовала только в Южном Приуралье и Западном Казахстане. В Нижнем Поволжье в это время продолжали жить савроматы. К концу того же столетия прохоровская культура охватила и Нижнее Поволжье. Существует научная гипотеза о военном вторжении племен прохоровской культуры на территорию нижневолжских савроматов и о включении последних в конфедерацию ранних сарматских племен.

В III-II вв. до н.э. в Поволжье и Приуралье господствовала раннесарматская прохоровская культура. Основу ее хозяйственного уклада составляло кочевое скотоводство. У ранних сарматов шел процесс разложения родового строя - выделялась богатая и воинственная родовая знать. Роль женщин в общественной жизни понизилась, женские погребения с предметами вооружения встречаются гораздо реже, чем в савроматское время. Самое древнее из раннесарматских погребений, открытых в Самарской области, исследовано в курганном могильнике у совхоза им. Кирова Красноармейского района. Оно относится к IV в до н.э., то есть ко времени перехода от савроматской культуры к прохоровской. Аналогично датируемые погребения открыты и у поселка Красные Пески, Похвистневского района, у сел Новопавловка, Красноармейского района, и Утевка, Нефтегорского района. К III-II вв. до н.э. относятся погребения у сел Утевка, Тамбовка, Андросовка, Виловатое.

С III в. до н.э. в среде сарматов возникают могущественные союзы во главе с племенами языгов, роксаланов, аорсов. В начале I в. до н.э. на основе прохоровской складывается среднесарматская культура. К моменту ее формирования сарматские племена вышли за пределы Приуралья и Поволжья, пересекли Дон и достигли Предкавказья и Северного Причерноморья. В I в. до н.э. - I в. н.э. сармата представляли активную политическую силу на просторах Евразии. В конце II в. до н.э. они выступили союзниками скифов в борьбе против войск Диофанта, принимали участие в междоусобных баталиях Боспорского царства. Спустя век в альянсе с царем Понта Митриадом VI воевали против Рима. Скифия с этого времени стала называться Сарматией. С I в. н.э. сарматы неоднократно совершили боевые походы в Закавказье, позже появились на Дунае, откуда сарматские племена языгов и роксоланов часто нападали на границы Рима.

На всей обширной территории обитания сарматов в этот период культура отличалась единообразием, локальные, различия постепенно стирались. Сарматы поддерживали оживленные торговые связи с Танаисом и городами Боспора. В погребениях этого времени часто встречаются привозные изделия боспорского и прикубанского производства. Несмотря на перемещение значительной части сарматов на запад, их первоначальная территория осталась густозаселенной, однако центр культуры переместился из Приуралья в Нижнее Поволжье.

На территории Самарской области среднесарматские погребения открыты у сел Андреевка и Виловатое Богатовского района. Гвардейцы, Борского района, Преполовенка и Сосновка, Безенчукского района, Хрящевка, Ставропольского района, у хутора Истомина, Волжского района, и близ совхоза Березняки, Кинель-Черкасского района. Большинство среднесарматских погребений в Самарской области впускные, то есть обнаружены в насыпях курганов более ранних эпох. Формы могил весьма разнообразны: узкие прямоугольные, с подбоем в одной из длинных стенок, квадратные, в которых погребенный лежал по диагонали. Умерших помещали в вытянутом на спине положении головой на юг. Большую роль в погребальном ритуале играл огонь: в могилах попадаются угольки и кусочки веществ, его символизирующих: реальгар, сера или мел. В мужских погребениях встречаются глиняные сосуды и оружие: мечи и кинжалы с кольцевым навершием, железные наконечники стрел. Женские погребения содержат зеркала и украшения главным образом бусы и бисер. В женском погребении курганного могильника близ села Гвардейцы найдены предметы вооружения, следовательно, обычай погребения женщин с оружием сохраняется вплоть до среднесарматского времени.

Во II-IV вв. н.э. культура и погребальный обряд сарматских племен существенно изменились. Умерших стали хоронить в узких могильных ямах, иногда имевших подбои. Южная ориентировка погребенных сменилась на северную. Широкое распространение получил обычай деформации черепов: это достигалось путем стягивания головы ребенка тканью. Все эти изменения связаны с притоком из Средней Азии ираноязычных сако-массагетских племен. Возможно, вместе со среднеазиатским населением в Поволжье проникали племена из Западной Сибири и Степного Казахстана. Причины перемещения этих племен пока не вполне ясны. Одни исследователи видят их в усилении активности гуннов, другие объясняют активизацией деятельности государства Кангюй, потерявшего свое влияние в южных районах Средней Азии в связи с усилением Кушанского царства. Взаимоотношения пришельцев и местного сарматского населения в Нижнем Поволжье были не всегда мирными, что повлияло на отход части нижневолжских сарматов в Волго-Донское междуречье. Оставшееся в Поволжье сарматское население ассимилировало выходцев из Средней Азии и Сибири.

Территория Самарского края в позднесарматское время была населена сарматами, о чем свидетельствует наличие погребений этого периода в Березняковском, Гвардейском, Осинковском, Черновском III, Малоалексеевском, Андреевском и Виловатовском курганных могильниках. В отличие от предшествующего периода в позднесарматское время умерших хоронили не в более ранних курганах, а насыпали под каждой могилой индивидуальные насыпа. Могилы прямоугольные, иногда с подбоями в одной из длинных стенок. Погребенные лежат вытянуто на спине головами на север. Они сопровождаются длинными мечами без перекрестия и навершия, глиняными сосудами, бронзовыми зеркалами, застежками-фибулами, бусами, пряслицами. Увеличение числа погребений связано, возможно, с разгромом Танаиса готами и вытеснением части сарматов на восток.

В конце IV в. н.э. сарматы оказались разгромлены гуннами. Часть побежденных, примкнув к гуннам, отправилась с ними в Западную Европу, достигнув Испании и даже Северной Африки. Оставшиеся в южно-русских степях смешались с другими народами и растворились в их массе.

После нашествия гуннов в Нижнем и в южной части Среднего Поволжья продолжали жить многочисленные группы кочевников. Их богатые погребения открыты на территории Самарской области в кургане у села Владимировна Хворостянского района и у села Федоровка бывшего Бузулукского уезда. Кочевничевские погребения VI-VШ вв. исследованы в курганах у сел Новопавловка и у совхоза им. Кирова.

К северу от кочевого ираноязычного сарматского мира простирались владения финно-угорских племен ананьинской культуры, получившей название по могильнику, исследованному в 1858 г. П.В.Алабиным у деревни Ананьино близ города Елабуги (ныне Татарстан). Ананьинская культура с VIII по III вв. до н.э. была распространена на территории Прикамья и примыкающей к устью Камы части Поволжья. Самарская Лука выглядела далекой южной окраиной ананьинских племен. На территории южных районов Татарстана, Ульяновской и Самарской областей сложился особый южный вариант ананьинской культуры, названный белогорским по наиболее исследованному городищу Белая Гора близ села Подгоры Волжского района. Племенам белогорской ветви ананьинской культуры принадлежали укрепленные поселения-городища на Самарской Луке: Лысая Гора у города Жигулевска, Задельная гора у села Жигули, Каменная Коза, недалеко от села Винновка на левом берегу Волги, и городище у Коптева оврага выше по левому берегу Волги, близ Самары. Керамика белогорского типа найдена на вершине Царева кургана.

Основу хозяйства белогорских племен составляли придомное пастушеское скотоводство и мотыжное земледелие. Разводили главным образом лошадей, так как они умели добывать себе корм зимой из-под снега. Белогорские племена были знакомы с металлургией железа и бронзы, с обработкой кости и ткачеством.

Единственный могильник племен белогорской ветви ананьинской культуры исследован на реке Утке в Старомайнском районе Ульяновской области близ села Зеленовка на Гулькинском бугре. По погребальному обряду и инвентарю он близок к другим ананьинским могильникам. В одном из погребений найден сосуд белогорского типа. Белогорские племена по физическому типу - европеоиды с небольшой примесью-монголоидности. Памятники белогорского варианта ананьинской культуры датируются VII-IV вв. до н.э.

Не позднее конца IV в. до н.э. на территории Самарской Луки с запада, из бассейна Оки, продвинулись племена Городецкой культуры, получившей свое название от городища, исследованного В.А.Городцовым у села Городец Спасского уезда Рязанской губернии. Городецкая культура была распространена на обширной территории от верховьев Дона на западе до Волги на востоке, ее памятники выявлены в Липецкой, Воронежской, Пензенской, Саратовской, Самарской (Самарская Лука) областях и в Мордовии.

Городецкие племена жили на укрепленных городищах и неукрепленных селищах. Основу их хозяйства составляли пастушеское скотоводство и мотыжное земледелие, важную роль играли охота, рыболовство и собирательство. Они знали металлургию железа, но металлических орудий у них было еще очень мало. Гораздо шире использовались в обиходе изделия из кости. Глиняная посуда представлена горшками и банками, вся внешняя поверхность которых покрывалась отпечатками штампа, напоминающего рогожу или сетку. Могильники Городецких племен археологами не обнаружены.

С приходом Городецких племен население белогорских городищ покинуло Самарскую Луку. Оно, видимо, ушло на северо-восток, где жили родственные им племена ананьинской культуры. На городищах Лысая Гора, Задельная Гора и Белая Гора жизнь прекратилась, и они больше не заселялись человеком. Другие городища, например, Каменная Коза, продолжали существовать, но на них жили теперь Городецкие племена. В этот период возникли новые поселения: городища Торновское и Лбище, селище Новиковское, Винновское и др.

Большинство исследователей датировали Городецкую культуру VII в. до н.э.-V в. н.э. Однако с подобными рамками нельзя согласиться: основные характерные черты Городецкая культура сохраняет лишь до конца I в. н.а. В следующем столетии в ней происходят большие изменения: посуда с рогожным и сетчатым орнаментом сменяется неорнаментированной, появляются могильники с рядовым расположением могил, широко распространяются многочисленные орудия из железа и украшения из бронзы. Столь существенные перемены в материальной культуре и погребальном обряде не могли произойти в результате внутренней эволюции Городецких племен - они обусловлены притоком постзарубинецких племен с запада и пьяноборских племен с востока, из Прикамья.

Культуры финно-угорских народов I тыс. н.э. - мордвы, муромы - сложились, таким образом, при участии трех групп населения: Городецкого, пьяноборского и пост-зарубинецкого. В южную часть Городецкого ареала, на территорию современных Ульяновской, Самарской и Саратовской областей, пьяноборские племена не проникали. Здесь значительно большую роль играли западные элементы. В Сергиевском районе Самарской области исследовано Славкинское поселение. Его топография, планировка, тип жилищ характер керамики находят близкие аналогии в материалах постзарубинецких поселений и пшеворского селища Подберезцы в Верхнем Поднестровье. Памятники славкинского типа выявлены также в Ульяновской области и Татарстане.

Следующий этап в развитии населения Самарского края представлен памятниками лбищенского типа, получившими название по городищу, исследованному на Самарской Луке у деревни Лбище Ставропольского района. Здесь выявлены остатки более 30 наземных жилищ с очажными котлованами. Основу хозяйства обитателей городища составляло земледелие, вероятно уже пашенное, и скотоводство. Разводили крупный и мелкий рогатый скот, свиней, лошадей. Костей диких животных на городище не найдено, видимо, изобилие продуктов земледелия и скотоводства позволяло обходиться без мяса диких животных. Материальная культура городища свидетельствует о западном происхождении его обитателей. Планировка поселения и тип жилищ находят аналогии в памятниках черняховской культуры верховьев Днестра и Западного Буга. Керамика также имеет общие черты с посудой западных культур: постзарубинецкой и черняховской. Сходство заключается в технологии изготовления посуды, использовании двух видов сосудов, различных по характеру обработки поверхности: грубых бугристых и лощеных. Совпадают многие формы мисок и горшков, а также отсутствие орнаментации, за исключением насечек и защипов на венчике некоторых сосудов. На Лбище найдены металлические изделия западных типов: застежка-фибула, поясные пряжки, ведерко-видная подвеска, браслет и т.д.

Уклад экономики лбищенских племен имеет общие черты с хозяйственным укладом племен черняховской культуры, где также рано возникло пашенное земледелие, а в скотоводстве ведущую роль играло разведение крупного рогатого скота. Могильники лбищенского типа пока неизвестны. Открытие их поможет с большей точностью установить исходный район миграции племен, которым принадлежали памятники лбищенского типа.

В V в. в Среднем Поволжье сложилась именьковская культура. Вопрос о ее происхождении один из самых дискуссионных в археологии Среднего Поволжья. Надо полагать, в формировании именьковской культуры приняли участие потомки племен, оставивших памятники славкинского и лбищенского типов, а также новая волна пришельцев с запада, из Поднепровья, и, возможно, Поднестровья. Именьковская культура простиралась от средней Суры на западе до реки Белой на востоке, от Закамья на севере до устья реки Самары на юге, датируясь V-VII вв. н.э. На территории Татарстана, Башкортостана, Ульяновской и Самарской областей выявлены сотни селищ и десятки укрепленных городищ именьковской культуры. Поселения располагались группами вблизи рек. Основным типом жилищ были полуземлянки с открытыми очагами, исследованные на Именьковском и Маклашевском городищах в Татарстане, на селищах Выползовском и Ош-Пандо-Нерь II, близ села Шелехметь, на Самарской Луке. Наряду с полуземлянками именьковцы возводили длинные наземные дома каркасно-столбовой конструкции со слабо углубленными в землю основаниями. Внутри жилищ находились открытые очаги-кострища, рядом располагались многочисленные хозяйственные ямы.

Основу хозяйства именьковских племен составляло пашенное земледелие. На поселениях часто встречаются сошники, серпы, жернова, обугленные зерна злаков: пшеницы, ячменя, ржи, овса, проса, полбы, гороха, конопли. Важную роль играло скотоводство: разводили крупный и мелкий рогатый скот, свиней и лошадей. Занимались рыболовством и охотой. Значительных успехов именьковцы достигли в металлургии железа и цветных металлов. Уровень развития этих производств был намного выше, чем у соседних финно-угорских племен.

Наши знания о религиозных представлениях именьковских племен пока еще весьма ограничены. Известны святилища и культовые постройки; ритуальное назначение имели глиняные фигурки животных и людей, лепешечки-"хлебцы", а также металлические антропоморфные фигурки. В трех могильниках именьковской культуры, исследованных на территории Татарстана, безраздельно господствовал обряд трупосожжения.

Достижения в развитии экономики, в первую очередь пашенного земледелия, ускорили процесс разложения первобытнообщинного строя у именьковских племен. Основной ячейкой общества выступала большая патриархальная семья. На Старо-Майнском городище изучены длинные дома и квадратные полуземлянки площадью 50-80 кв.м., которые можно рассматривать как место обитания многочисленных патриархальных семей. Рядом с каждым жилищем обустраивались многочисленные ямы-погреба для хранения зерна и других продуктов. Видимо, каждая большая патриархальная семья вела индивидуальное хозяйство.

Вопрос о происхождении именьковской культуры не решен окончательно. Некоторые черты ее погребального обряда и материальной культуры имеют параллели в славянских памятниках. Отсутствие вещей в погребениях, их крайняя бедность отличают именьковские могильники от финно-угорских и балтских и сближают их со славянскими. Та же близость очевидна в материальной культуре и в экономике. Следует отметить, что в Среднем Поволжье в ареале именьковской культуры много славянских названий рек: Сок, Сулица, Черемшан, Утка, Майна, Бездна - многие из них очень древние, так как упоминаются еще Ибн-Фадланом, посетившим Среднее Поволжье в 992 г.

Исход именьковской культуры приходится на конец VII в. и связан с появлением в Среднем Поволжье кочевых племен болгар из Приазовья. Им принадлежат курганные могильники, выявленные на Самарской Луке и на северо-востоке Самарской области. По наиболее исследованному памятнику у села Новинки они получили название памятников новинковского типа.

Пришельцы вели, по всей вероятности, кочевой образ жизни и занимались скотоводством. Родовой строй у них находился в стадии разложения. Из среды рядовых общинников выделилась богатая и могущественная родовая знать. Центральные погребения в курганах обычно принадлежат мужчинам-воинам. В их могилах встречаются сабли, луки, колчаны со стрелами и богатые поясные наборы, состоящие из пряжек, накладок и наконечников ремней. Женские и детские погребения обычно впускные, они сопровождаются украшениями и орудиями труда.

Погребальный инвентарь могильников новинковского типа находит аналогии в памятниках Крыма, Кавказа, Приазовья. Ряд особенностей погребального обряда этих могильников сближает их с раннеболгарскими могильниками Северного Причерноморья, Подонья и Дунайской Болгарии.

В середине VIII в. в Среднее Поволжье проникают новые волны болгарского населения. Им принадлежат Кайбельский, Болыпе-Тарханский и другие болгарские могильники VIII-IX вв. Приблизительно в это же время в Среднее Поволжье переселяются группы населения из Прикамья. Их появление четко фиксируется благодаря находкам керамики с примесью раковины и со шнуровой орнаментацией. Подобная керамика встречена в погребениях второй половины VIII-IX вв. у села Хрящевка Ставропольского района.

В IX в. в Среднее Поволжье с востока, из Приуралья, проникают племена кушнаренковской культуры угорского происхождения. На территории Татарии ими оставлен бескурганный могильник у села Большие Титаны, а на территории Самарской области погребение у села Немчанка Борского района. Болгарские, прикамские, кушнаренковские племена, а также, видимо, потомки племен именьковской культуры вошли в состав феодального государства Волжская Болгария.

Самара уездная

Со времени своего основания Самара номинально подчинялась казанским властям, а в 1708 году она вошла в состав Казанской губернии уже в качестве уездного города. Но затем в течение XVIII века Самара неоднократно меняла свою административную принадлежность.

Между Казанью и Оренбургом

В 1717 году наш город по указу Петра I (рис. 1)был выведен из подчинения Казани и включен в Астраханскую губернию, а в 1718 году его передали во вновь учрежденную Симбирскую провинцию Казанской губернии. Затем в 1744 году при образовании Оренбургской губернии в нее была включена и Самара, к тому моменту по ряду причин уже потерявшая статус уездного города. В составе Оренбургского региона наш город некоторое время административно подчинялся Ставрополю, а с 1764 года – Сызрани.

Лишь в 1780 году Самара вновь стала центром одноименного уезда. С этого момента и на протяжении более чем 70 лет уездная Самара находилась в административном подчинении у Симбирска, пока в 1851 году не была образована Самарская губерния.

Во второй половине XVIII века продолжало повышаться значение Самары как важного пункта посреднической торговли всероссийского значения на перекрестке водных и сухопутных торговых путей. Особенно выросли за это время объемы продажи рыбы (рис. 2), что отметил в своем капитальном труде «Путешествия по разным провинциям Российской империи» проезжавший через наш город глава Оренбургской физической экспедиции профессор Петер Паллас. О Самаре он писал так: «Жители сего города… имеют себе пропитание от скотоводства и от великого торга свежею и соленою рыбою и икрою, чего ради они, как в конце года, так и весною, по прошествии льда ездят караванами через степь к Яику, и свои товары продают другим из северных и западных стран туда приходящим купцам».

Волжские рыбные ловли у Самары (рис. 3) приносили государственной казне огромные доходы, причем не только в натуральном виде (сюда входили поставки черной икры и белой рыбы к столу московских и петербургских вельмож и всех российских императоров), но и в денежном выражении. В первую очередь это объяснялось тем, что к концу XVIII века наш город стал одним из главных точек рыбной торговли в масштабах всей страны.

«Геометрический план»

Самым страшным бедствием, которое преследовало деревянную Самару на протяжении первых веков ее существования, были катастрофические пожары, регулярно уничтожавшие город почти целиком (рис. 4). Такие печальные последствия во многом объяснялись хаотичностью и теснотой застройки, из-за чего пламя, вышедшее из-под контроля жильцов в одном доме, очень быстро перекидывалось на соседние дома, а затем на всю улицу и на все окрестности.

В частности, весной 1765 года казанский губернатор отправил в столицу сообщение об очередном огненном происшествии в Самаре, случившемся 20 апреля, из которого видно, что в городе в тот день «сгорели магистрат, воеводский дом, 4 церкви, купеческие лавки, 418 дворов. Осталось всего 170 частных дворов». О количестве погибших людей в донесении губернатора ничего не сообщается. Названный документ ныне хранится в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА).

Об этом губернаторском донесении сразу же доложили императрице Екатерине II (рис. 5). Самодержица Всероссийская немедленно приняла кардинальные меры по предотвращению новых катастроф такого же масштаба. Она отправила в отставку самарского градоначальника, и одновременно приказала новым самарским властям «всему тамошнему месту, где пожар был, снять план, а потому сделать расположение применительно к регулярным городам, как лучше и пристойнее новое строение завести».

Царское повеление было исполнено очень быстро. Уже через несколько дней после катастрофы казанский губернатор направил в Самару унтер-офицера Пономарева для составления «противопожарного» проекта застройки города. Работа по составлению плана новой застройки Самары была завершена уже 2 июля 1765 года. Об этом было доложено Екатерине II, и в результате 2 ноября того же года планировка города была утверждена Сенатом.

Новым указом предписывалось «склонять жителей Самары строить каменные дома, или, в случае денежной нужды, деревянные на каменном фундаменте». Такая мера, по мнению российских законодателей того времени, должна была предотвратить катастрофические пожары, регулярно уничтожавшие город.

Однако в силу ряда причин, и в первую очередь финансовых, этот проект в короткие сроки реализован так и не был. Лишь в мае 1782 года Самара получила к исполнению конкретный план своей перспективной застройки и развития городского хозяйства, с официальным заглавием «Геометрический план Симбирского наместничества города Самары» (рис. 6). Этот план предполагал размещение города на достаточно большой по тому времени территории, с жесткой сеткой улиц, образующих кварталы со средним размером сторон в 150 и 200 метров.

Границы тогдашней Самары проходили по современным улицам Садовой и Красноармейской. По этому «геометрическому» плану самой первой в городе стала ранее почти не существовавшая Большая улица (ныне улица Водников). Позже параллельно ей протянулась Казанская улица (ныне улица Алексея Толстого). Выше по склону за ней возникли улица Вознесенская (ныне улица Степана Разина), а далее – Саратовская (ныне улица Фрунзе).

Строгие и четкие линии, протянувшиеся вдоль Волги, в свою очередь пересекали поперечные улицы, которые первоначально назывались «пробойными» или «проломными». Название это связано с характером их возникновения – ведь «проломные» улицы приходилось прокладывать (проламывать) сквозь уже сложившуюся в городе застройку, чтобы «жители города могли видеть неповторимые по красоте дали Волги» (выражение одного из архитекторов, сохранившееся в архивных документах).

В итоге самая первая «пробойная» (или «поперечная») улица в нашем городе прошла приблизительно там, где ныне пролегает современная улица Комсомольская. Позже параллельно ей возникла улица Духовная (ныне Карбюраторная), затем Старо-Самарская (ныне улица Крупской в районе современной Хлебной площади) (рис. 7) и Воскресенская (ныне улица Пионерская). Следом за ними появились Заводская (ныне улица Венцека), Панская (ныне Ленинградская), и так далее.

Всего же по «геометрическому» плану 1782 года в городе предусматривалось создать пятьдесят жилых равновеликих кварталов с размещением в каждом из них в среднем по 16 равноценных по площади дворовых усадеб. Следовательно, градостроители конца XVIII века рассчитывали, что уездная Самара будет состоять примерно из 800 дворовых участков. Именно тогда в городе начали строить дома вдоль прямых и широких улиц, многие из которых сохранились вплоть до наших дней.

Однако исходящие «сверху» указы и распоряжения самарскими обывателями на деле исполнялись крайне медленно и неохотно. Поэтому даже в начале XIX века подавляющая часть улиц Самары оставались немощеными, тротуары на них отсутствовали. По ночам город погружался в непроницаемый мрак.

В районе Троицкой площади (рис. 8), примерно там, где сейчас находится одноименный рынок, проходил овраг, за которым сразу же начиналась заволжская степь. А на месте теперешней площади Революции (тогда - Алексеевской) плескалось довольно крупное озерцо, больше похожее на грязную лужу. Лишь ближе к середине столетия вода отсюда была вычерпана, самоозерцо засыпано, и постепенно площадь застроили лавками, лавчонками, ларями, образовавшими гостиный двор.

Но все равно деревянная Самара по-прежнему горел очень часто. Пожаров «средних» размеров, когда пламя пожирало сразу по несколько домишек, каждое лето в городе случалось по десять-пятнадцать. Раз в несколько лет в Самаре обычно выгорал целиком какой-нибудь квартал. Чтобы хоть немного смягчить ущерб от огня, наносимый погорельцам, в нашем городе стали появляться страховые общества. Как сообщил Петр Алабин (рис. 9) в своей книге «Двадцатипятилетие Самары как губернского города», первое страховое от огня общество у нас было образовано в 1827 году.

Несмотря на все перипетии и грозные указы, только в 1840 году на самарских улицах появились первые 17 построек из камня. Даже после этого на протяжении еще несколько десятков лет они в самарской архитектуре оставались скорее исключением, чем правилом. Даже Дворянская, центральная улица Самары позапрошлого века, вплоть до 1870 года оставалась исключительно деревянной, и лишь во второй половине столетия она начала постепенно застраиваться каменными домами (рис. 10).

Гнет «государева тягла»

В середине XVIII столетия существенно усилилось возложенное на самарцев бремя налогов, сборов и казенных повинностей. Подворный налог, введенный еще Петром I, при Екатерине II был заменен системой подушного обложения, что в итоге резко усилило налоговый гнет. Теперь крестьяне, находившиеся в помещичьем владении, должны были уплачивать в казну по 70 копеек в год за каждую душу мужского пола.

Что же касается государственных крестьян (рис. 11), то для них власти установили другой вид налога - так называемый оброчный сбор. Его взимали вместо натуральных трудовых повинностей, которые исполняли помещичьи крестьяне в пользу своих хозяев. К тому моменту оброчная подать государственных крестьян в общей сложности выросла в 7,5 раз: с 40 копеек с ревизской души в начале XVIII века - до 3 рублей к середине этого столетия.

Кроме того, крестьяне продолжали также нести еще и тяжелые натуральные повинности в пользу государства. Сюда входили рекрутские наборы, обязанность по сопровождению казенных грузов и колодников, прием войск на постой, и так далее. Особенно были отягощены такими повинностями государственные крестьяне. Их взимание отрывало хлебопашцев от своего хозяйства, а сама процедура сборов всегда сопровождалась откровенными злоупотреблениями со стороны сборщиков податей.

Еще в то время в число казенных крестьянских обязанностей входила, в частности, так называемая «подводная повинность», в соответствии с которой крепостные должны были по первому требованию предоставлять государевым людям лошадей и подводы (рис. 12). В прочее же время крестьянам предписывалось за свой счет содержать в порядке пути сообщения и все прочие сооружения, относящиеся к службе транспортных перевозок.

Эти и другие факты в 1763 году заставили правительствующий Сенат направить в Самарский уезд специальную комиссию во главе с подполковником Александром Свечиным. Она была уполномочена разобрать многочисленные жалобы купцов, городских обывателей и крестьян на притеснения со стороны чиновников. В комиссию в числе прочих поступали и сводки о положении государственных крестьян в Самарском крае, которые продолжали жаловаться на захват их земель помещиками, на вымогательство взяток со стороны чиновников, и вообще на тяжесть «государева тягла» и прочих налогов и податей (рис. 13).

О тяжести подводной повинности в Санкт-Петербург из Самарского уезда поступали, например, жалобы такого рода: «Через слободу множество ездят регулярных (находящихся на государственной службе) всякого звания людей из Москвы и Казани с амуничными и мундирными вещами, с денежною казною в Оренбург и в полки Оренбургского корпуса. Берут подводы некоторые за прогон (за плату – В.Е.), а другие и вовсе без прогона. А хотя и которые прогон дают не против указу, то платят неполную цену. А берут подвод по 50 и более». Примерно так же писали и о тяготах постойной повинности, которую требовалось выполнять при прохождении через Самару ссыльных, направляемых в Сибирь на поселение в сопровождении воинских команд: «И так бывает на обывательских квартирах постоя человек по 5 и более, и от того обыватели не без отягощения».

По итогам работы комиссии в Самаре был наказан ряд государевых назначенцев, которые лишились своих хлебных мест, однако и после окончания проверки число поступающих в столицу жалоб в целом снизилось лишь ненамного.

Учитывая ситуацию, сложившуюся в губерниях, в 1767 году в Санкт-Петербурге в соответствии с указанием императрицы начала работать особая комиссия для составления проекта нового российского Уложения (Свода российских законов). Однако в целом административная реформа продвигалась очень медленно. Впоследствии многие историки высказывали мнение, что именно отсутствие перемен в управлении страной стало одной из главных предпосылок усиления социальной напряженности в окраинных российских губерниях, и они в итоге вылились в крестьянское восстание 1773-1775 годов под руководством Емельяна Пугачева (рис. 14).

Лишь после полного разгрома войск атамана Екатерине II в 1775 году подписала специальный Указ под названием «Учреждение об управлении губерниями», в соответствии с которым правительство смогло приступить к реализации намеченных изменений, затронувшим как территориальное деление всей империи, так и структуру местного самоуправления, и налоговую систему. В частности, 15 сентября 1780 года увидел свет указ Екатерины II «Об учреждении Симбирского наместничества из 13 уездов».

Согласно этому указу, Самара вновь приобрела статус уездного города, став центром одноименного уезда, а в административном плане она была подчинена Симбирску. В целом же в Российской империи произошло разукрупнение губерний, и при этом их общее число увеличилось более чем вдвое. Каждая губерния была разделена на уезды, которые отныне стали составлять основу территориального деления империи при выполнении задач налоговой и карательной политики государства.

Тогда же был утвержден герб Самары как уездного города (рис. 15), о чем Екатерина II 22 декабря 1780 года подписала соответствующий указ. На нем была изображена уже знакомая нам дикая белая коза, стоящая на зеленой траве в лазоревом (голубом) поле. В целом в рисунке герба мало что изменилось по сравнению с тем изображением, которое в 1730 году понравилось Анне Иоанновне - разве что классическая коза стала больше походить на оленя-косулю с разветвленными, а не прямыми, как раньше, рогами.

В Самаре к тому времени насчитывалось свыше 5000 жителей. Во исполнение указа императрицы в начале зимы 1780-1781 годов за полуразвалившимися земляными валами бывшей Самарской крепости спешно поставили два каменных казенных здания. В одном из них разместились присутственные места, уездное казначейство, помещение для кассы, ведавшей приемом и хранением налоговых сборов и прочих доходов, а также выдачей денежных сумм, архив и квартира городничего, а в другом - кордегардия для караула, цейхгауз военно-инвалидной команды, казенный провиантский магазин, винный подвал и тюрьма для уголовных преступников. Все это располагалось в районе современной Хлебной площади (рис. 16).

Остальные самарские административные службы расположились в приспособленных наемных зданиях, разбросанных по разным концам города. Хотя и с некоторыми трудностями, но все необходимые административные учреждения в Самаре открылись 13 января 1781 года. Исполнительная власть в городе с того времени стала формироваться дворянским собранием, а охрана порядка и спокойствия была возложена на городничего.

При этом уровень благоустройства городской территории и состояние построек были весьма далеки от совершенства даже по меркам того времени (рис. 17). Некоторый уход за улицами и устройство тротуаров производились лишь в центральной части города. Конечно же, здания, выстроенные вокруг центра, были самыми лучшими в городе, а некоторые даже каменными. Именно поэтому центральный квартал города в то время по старинке именовался «крепостью», хотя последняя земляная крепость в Самаре была разрушена почти за сто лет до этого.

Тихая провинция

После возвращения Самаре статуса уездного города состоялись выборы в городскую думу, которая ведала городским хозяйством, благоустройством, защищала права купцов и посадских людей. В целом самарское городское общество получило статус юридического лица с правом обладания собственностью. Городская власть стала извлекать немалые доходы от своего имущества, облагая горожан различными видами налогов и сборов, в первую очередь от торговли (рис. 18).

Однако уже тогда жители города не раз выражали свое неудовольствие тем, что основная часть собираемых налогов шла не на удовлетворение бытовых нужд города, а на содержание администрации, полицейских участков, тюрем, казарм и прочих правительственных учреждений.

Такое несоответствие объяснялось просто: в то время хозяйственную деятельность городского сословного самоуправления стесняла необыкновенно узкая финансовая база, передававшаяся в распоряжение городской думы. Согласно правительственным циркулярам, бюджет Самары в конце XVIII – начале XIX веков основывался на отчислении в него всего лишь 1% средств, собираемых в виде казенной питейной продажи, гильдейских сборов с купцов, штрафов и различных мелких налогов (например, с печей), а также с городских оброчных статей. Регулярно образующийся дефицит городского бюджета покрывался дополнительными сборами с населения. В целом же вся деятельность не только городского правления, но и Самарской городской думы находилась под жестким контролем симбирского губернатора.

В конце XVIII – начале XIX веков крестьянское население Самарского края делилось на три правовые категории: удельные, государственные и помещичьи крестьяне. И если распоряжаться последними мог только их владелец-помещик, то управление удельными (то есть являвшимися собственностью царской фамилии), а также государственными крестьянами правительство решило упорядочить в свою пользу (рис. 19).

В 1797 году в Самарском уезде для государственных крестьян была введена новая система управления. На своих всеобщих сходах они стали избирать состав волостного правления - волостного голову и двух заседателей. Здесь же избирали сельского старшину, деревенских старост, сборщика податей и прочих людей, непосредственно участвовавших в местном самоуправлении. Волостные и сельские сословные учреждения государственных крестьян являлись дополнительным бесплатным звеном в системе правительственного административно-полицейского аппарата, облегчавшим управление государственными крестьянами, взимание с них налогов и исполнение повинностей, а также комплектование армии.

Помещичьи же крестьяне в то время оставались наиболее угнетаемой частью населения. Так, в начале XIX века 70 процентов крепостных крестьян Самарского уезда находилось на барщине (то есть на исполнении натуральных повинностей в пользу помещика) (рис. 20), а остальные 30 процентов - на оброке (на выплате денежных средств). Но уже вскоре из-за увеличения населения большинства имений многие крестьяне стали страдать от малоземелья. Тогда многие помещики, стремясь увеличить доходность своих владений, стали переводить крестьян на оброк. В результате в 30-е годы ситуация с крестьянскими выплатами в Самарском уезде стала почти обратной (около 60 процентов исполняли денежный оброк, и только 40 процентов находились на барщине).

Что же касается уездного центра - города Самары, то она в начале XIX века являла собой зримый образ типичного российского захолустья. Как уже говорилось, в центре города можно было видеть деревянные одноэтажные дома, а на окраинах - трущобные кварталы бедноты, с немощеными песчаными улицами, кое-где оборудованными деревянными тротуарами (рис. 21).

«…Вне крепости, - читаем мы в одном из описаний Самары 20-х годов XIX века, - обывательского строения деревянного - 707, лавок торговых - 9, а также кузницы, и также мясныя, рыбныя, калашныя, хлебныя амбары над рекой (рис. 22) Самарой для ссыпки разного хлеба…

В городе две торговые площади, а именуются оные: первая верхним, а вторая - нижним рынком, на коих производятся торги только по воскресным дням (рис. 23), привозимым из окрестных селений крестьянами разным хлебом и всякими жизненными припасами, а из них: на нижнем - только в летнее время, на верхнем - во все годовое время». При этом надо отметить, что вплоть до середины XIX века улицы города, и даже в центре, вообще никак не освещались, и потому по ночам Самара погружалась в кромешный мрак.

За те 70 лет, что прошли с момента нового обретения Самарой статуса уездного города в 1780 году, перечень предметов здешней торговли практически не изменился.

Вот что об этом говорилось в «Экономическом примечании к планам генерального межевания» за 1810-1820 годы: «Купечество оного города производит торг малой частию шелковыми товарами, сукнами, холстом, чаем, кофеем, сахаром, виноградными винами, но более мелочными товарами, покупая оные на ярмарках Макарьевской и Корсунской, большей же частию разным хлебом, закупая оный в оном городе и в окрестных селениях, который отправляют для продажи, на расшивах по Волге реке, вниз до Саратова и Астрахани, а вверх до Казани и Нижнего» (рис. 24).

Лишь экономический подъем 30-х годов XIX века дал заметный толчок к развитию нашего города. В городе стала развиваться промышленность – мукомольная (рис. 25), хлебопекарная, кожевенная, салотопенная и прочая, специализирующаяся на переработке сельскохозяйственного сырья. С того времени в Самаре ежегодно стали строить до 30 новых домов.

В 1840 году был составлен третий геометрический план городской застройки (рис. 26), причем богатым людям предписывалось возводить здания только из камня. Несмотря на это, каменных домов в городе по-прежнему было мало, и потому здесь продолжали свирепствовать сильнейшие пожары.

К 1847 году в Самаре насчитывалась 1645 жилых домов, в том числе 62 каменных, а сам город к тому времени стал одним из основных поставщиков заволжского хлеба для всей России, а впоследствии – и для Европы. Уже к середине XIX века уровень экономики Самары далеко перешагнул масштабы уездного центра. К этому времени стали более цивилизованными связи между Россией и государствами Средней Азии, что не могло не сказаться на росте взаимной торговли (рис. 27).

От улучшения политических отношений Самара выиграла едва ли не больше всех прочих российских городов - она постепенно стала одним из главных в стране пунктов, где совершались крупнейшие сделки купли-продажи восточных товаров.

Торговля рыбой и икрой в нашем городе к тому времени уступила первенство хлебной торговле (рис. 28): ведь уже к двадцатым годам XIX столетия Самара оказалась в самом центре огромного региона, специализирующегося на хлебном земледелии. Вот что писал о размерах землевладений в Самарском уезде публицист-демократ середины XIX века Николай Шелгунов в своих «Очерках русской жизни»: «Даже не выговоришь без трепету цифры десятин, принадлежащих доброму десятку теперешних самарских купцов… Одному купеческому семейству принадлежит 250 тыс. десятин, другому - 150 тыс., третьему - более 100 тыс. и т.д. Владелец 4-5 тыс. десятин считается вовсе не крупным владельцем…» (рис. 29).

Растущий средневолжский город, богатеющий на хлебной (рис. 30) и прочей транзитной торговле, настоятельно требовал не только расширения своей территории, но и изменения административного статуса.

В такой обстановке вполне естественным выглядел указ императора Николая I от 6 декабря 1850 года об образовании Самарской губернии. Торжества по случаю ее открытия состоялись в нашем городе в первый день нового 1851 года.

самара этнический народ город

Изучение географических названий, выявление характера их происхождения невозможно без знания истории народов, проживавших в данной местности. Общеизвестно, что определяющее влияние на возникновение того или иного топонима оказывает этническая принадлежность его создателей.

Население Самарского Поволжья в XVI - начале ХVIII вв.

Складывание современной топонимической карты Самарского края в первую очередь зависело от характера заселения региона, начального периода становления сети постоянных поселений, сохранившейся до настоящего времени, этнического состава переселенцев и особенностей миграционных потоков.

Как известно, истоки сегодняшнего постоянного населения края лежат сравнительно неглубоко. Только со второй половины XVI столетия, после присоединения Среднего и Нижнего Поволжья к России начинается сначала медленный, а затем все более ускоряющийся процесс земледельческого и промыслового освоения новых территорий. Если Самарское Правобережье, и прежде всего Самарская Лука, заселилось довольно рано, уже в ХVIIв., то степное Заволжье лежало пустынным до 30-х гг. ХVIIIв. Неравномерность и противоречивость колонизационных процессов вынуждают нас исследовать их, совмещая хронологический и территориальный подходы, выделять и рассматривать конкретно отдельные небольшие районы.

Перед "Казанским взятием"

Присоединение Среднего и Нижнего Поволжья к России на первых порах не оказало сколько-нибудь существенного влияния на характер размещения населения на территории Самарского края, его этнический состав.

Практически все Левобережье контролировалось кочевниками. На tore, примерно, до р.Самары находились кочевья Ногайской Орды (с середины ХVIв. Большой Ногайской Орды), объединившей около 2-х десятков тюркоязычных племен. В основном это были потомки древних половцев-кипчаков с небольшой примесью монгольских элементов. Основные зимние ногайские кочевья находились на юге в прикаспийских степях, сюда же ордынцы приходили на летние пастбища, перегоняя огромные стада скота.

К северу от р.Самары располагались охотничьи и промысловые угодья башкир. Для башкирского населения основной коренной территорией расселения являлись земли собственно Башкирии, а лесостепь Самарского Заволжья была для него периферией, окраиной.

До присоединения Башкирии к России её население находилось в вассальной зависимости от ногайских князей, поэтому можно говорить об определенном влиянии ногайцев на территорию Заволжья, находящуюся к северу от р.Самары.

Ни тот, ни другой народы сколько-нибудь постоянных поселений на территории нашего края не имели.

В начале ХVII в. ногайцев из Левобережья постепенно вытесняют, пришедшие сюда из Монголии, калмыки. Начиная с 1630-х гг. они становятся подлинными хозяевами степных районов Заволжья. Однако, как и у их предшественников, основные места кочевий калмыков находились южнее. В отличие от мусульман ногайцев, калмыки исповедовали разновидность буддизма - ламаизм.

На лесостепное Правобережье кочевники заходили гораздо реже, но все же до начала 1680-х гг. селиться здесь оседлому земледельческому населению было чрезвычайно опасно из-за постоянной угрозы нападений.

Территория большой Самарской Луки, довольно плотно заселенная до конца ХIVв., в более поздний период, по всей видимости, не имела постоянного населения. Об этом свидетельствует практически полное отсутствие археологических и документальных источников. Можно предположить, что междуусобные столкновения в разваливающейся Золотой Орде во второй половине ХIVв., а также походы в конце этого же века на Среднюю Волгу полчищ Тимура, вызвали массовый отток населения не только с территории Самарской Луки, но и из всего Симбирско-Сызранского Правобережья.

Вместе с тем мы располагаем данными о том, что во второй половине XVI - начале ХVПвв. коренные народы Среднего Поволжья, и прежде всего мордва, - "наездом", то есть время от времени, эксплуатировали природные богатства края. Наиболее массовую подборку сведений об этом явлении собрал саратовский ученый А.А.Гераклитов. По мнению исследователя сюда, на Луку, приезжала прежде всего мордва-эрзя из Казанского, Тетюшского и других уездов центральной части Казанского Поволжья. Возможно, благодаря такому способу хозяйственной деятельности сохранился до начала массовой колонизации Самарской Луки и её окрестностей пласт более древних названий, таких, как Шелехметские и Морквашские горы и т.д.

В XVIв., а возможно и ранее, на волжских островах, в укромных местах Самарской Луки устраивались временные ватаги русских рыболовов, приходивших сюда на сезонный промысел красной рыбы.

Казачья вольница

В XVI столетии на южных и юго- восточных лесостепных пограничьях России и Речи Посполитой начало складываться вольное казачество. Оно формировалось прежде всего на основе славянских великорусских и украинских компонентов, с известной долей тюркских и, в меньшей степени, финноугорских. К концу ХVIв. процесс деления казачества на донское, яицкое, терское, волжское был в самом начале. Ватаги вольницы находились в постоянном движении, перемещениях.

Волга с ее богатствами, купеческими и посольскими караванами более других мест привлекала вольных атаманов. Самарский край оказался в эпицентре действий казачества. Строить постоянные городки на Волге, зимовать здесь казаки боялись, но вот приходить с Яика или Дона для кратковременных набегов, засад, выполнять государеву службу на "перелазах" считалось у них одним из выгоднейших занятий. Обычный путь с Яика шел через систему волоков по рр. Иргизу и Самаре на Волгу.

Постоянными, упоминавшимися как во второй половине XVI, так и в первой половине XVIIвв., излюбленными местами казачьих стоянок на территории края были на Самарской Луке устье р.Усы и Переволока, овражная долина напротив старого, ныне сухого, устья р.Самары (Казачье зимовье, Казачий подьем),поляны меж гор на южном берегу Луки (Ермакова поляна); Казачья гора ниже современной Сызрани, переправа через Волгу у Соснового острова напротив современного Хвалынска, Самарское урочище и местность, ныне входящая в черту городской застройки (Барбашина поляна) и т.д.

"Казачий период" в истории Самарского края был недолог. Складыванию казачества в этой местности помешало сооружение Самары. А почти через столетие, в 1680-х гг., после строительства Сызрани и окончательного освоения Правобережья, вольные казаки потеряли возможность хотя бы эпизодически появляться для своих грабительских предприятий на Волге.

Древности земли самарской

В 1769 году на территории Среднего Поволжья побывал отряд второй физической экспедиции под руководством Петра Палласа. Проезжая по Самарской Луке, ученый осмотрел остатки древнего поселения, которое нам сейчас известно под названием Муромский городок. Об этом в своей книге «Путешествия по разным провинциям Российской Империи» Паллас оставил следующую запись: «Деревня Валовка (ныне село Валы Ставропольского района – В.Е.) проименована по находящемуся за две версты буераку… и татарскому шанцу, состоящему из трех валов со рвами и имеющему несколько верст в окружности… Во время пахания здесь попадаются иногда татарские кирпичи, может быть, от находящихся в земле могил». Эти самое первое описание археологического объекта на территории нашего региона.

Как начиналась средневолжская археология

Археологические памятники есть повсюду, где когда-либо ступала нога человека. Каждый предмет, найденный на участке древнего городища или в глубине могильника, может многое рассказать о людях, живших здесь сотни и тысячи лет назад, об их обычаях, верованиях, их повседневном быте и об отношениях с соседями (рис. 1).

Стала уже археологической легендой одна история, произошедшая в Самаре в самом начале ХХ века. Однажды самарский гимназист, чье имя так и осталось неизвестным, нашел на берегу Волги в районе Постникова оврага грубое кремневое орудие. Находку он показал учителю истории, который отослал ее большому знатоку древностей профессору Московского университета Василию Алексеевичу Городцову. Ученый распечатал посылку – и ахнул: он узнал в найденном камне ручное рубило так называемой ашельской эпохи, относящейся к каменному веку. Оказалось, что по форме и технике исполнения оно не отличалось от древних орудий, ранее найденных во Франции и в Германии.Находка стала первым доказательством того, что на территории современной Самары люди жили еще 100 тысяч лет назад (рис. 2, 3).

В целом же на территории Самарской области, по разным оценкам, ныне насчитывается от 1500 до 2000 только открытых археологических памятников, не говоря уже о тех, которые пока еще не известны ученым. В частности, одни из самых древних следов пребывания человека в пределах нашего края относятся к урочищу Тунгуз близ села Хрящевка Ставропольского района, которое ныне почти полностью оказалось затопленным водами Куйбышевского водохранилища (рис. 4, 5).

Возраст этих находок – около 100 тысяч лет. Они относятся к древнему каменному веку, или палеолиту, к эпохе ашель-мустье. Это археологическое открытие стало результатом раскопок, которые на полуострове Тунгуз в 1951 году проводила экспедиционная группа Института истории материальной культуры Академии наук СССР АН СССР под руководством профессора Марии Паничкиной (рис. 6, 7).

Настоящие археологические исследования на территории Самарской губернии начались только в конце XIX века. Одной из первых таких работ стали раскопки в 1891-1893 годах могильника у села Муранка (ныне Шигонского района), организованные членом Казанского общества любителей истории и древностей Владимиром Поливановым. Всего за указанные годы на территории памятника было обнаружено не менее сотни могил, относящихся к периоду Золой Орды и Булгарского государства. Находки были пронумерованы и отправлены в Москву, в Императорский Исторический музей. Исследования близ Муранки были продолжены в 1900-1903 годах, когда археологи открыли здесь еще свыше 200 древних захоронений (рис. 7).

Но по-настоящему обширные археологические исследования в нашем крае начались только после создания в губернской столице Самарской учетной архивной комиссии (1912 год) и Самарского археологического общества (1916 год). Председателем его был избран гласный Самарской городской Думы Александр Григорьевич Елшин (рис. 8),

а членами общества состояли известные самарские деятели науки и культуры. В 1916 году ими были выполнены весьма объемные по тем временам раскопки могильника XIV века на Барбашиной Поляне, а также собрано немало находок по берегам рек Волги, Самары, Сока, Сургута, Большого Кинеля и других.

В июне 1918 года, в период оккупации Самары чехословацким корпусом, решением Комитета учредительного собрания (Комуча) в городе был создан государственный университет, а при нем - Самарское общество археологии, истории, этнографии и естествознания (СОАИЭиЕ). В начале 20-х годов археологическую комиссию общества возглавлял профессор Павел Александрович Преображенский (рис. 9), а товарищем председателя комиссии была Вера Владимировна Гольмстен (рис. 10). В течение последующих десяти с лишним лет ученые СОАИЭиЕ под руководством Гольмстен провели археологическое изучение практически всех уездов Самарской губернии, ездили в экспедиции, открывали и описывали новые памятники.

Но в конце 20-х годов активность ученых-археологов, которые ратовали за исключение из хозяйственной деятельности обширных территорий с историческими памятниками, стала раздражать высшее руководство ВКП (б). В итоге в сентябре 1930 года по обвинению в контрреволюционной деятельности были арестованы около 60 самарских ученых, в том числе и археологи. Судебный процесс по этому делу состоялся в июне 1931 года. Все подсудимые получили различные сроки лишения свободы, а некоторые расстреляны. Лишь в 1956 году они были посмертно реабилитированы.

Золото савроматских курганов

Обычно считается, что археология – скучная наука, а археологи только тем и занимаются, что перекапывают кубометры земли и изучают под лупой неприметные косточки и черепки. Однако с этой наукой связано множество интриг и таинственных историй, в первую очередь связанных с находками изделий из благородных металлов и прочих древних ценностей.

Самым древним золотом, когда-либо найденным в самарской земле, считаются украшения из древних захоронений савроматов – полулегендарного племени, о котором писал еще древнегреческий ученый Геродот в пятом веке до нашей эры, то есть две с половиной тысячи лет назад. По его сообщениям, савроматы произошли от слияния скифов и загадочного племени амазонок, в котором воинами были женщины. В геродотовской «Истории» говорится, что у этого народа мужчины жили отдельно от женщин, и при этом каждая из воительниц имела право встречаться с представителем «сильного пола» лишь после того, как она убьет хотя бы одного врага. От скифов они унаследовали традицию носить на себе изделия из золота и серебра, которые после смерти помещались в могилу вместе с усопшей (рис. 11).

О золотых украшениях из скифских курганов Южной Украины нам известно еще со школьной скамьи. Что же касается савроматов, то лишь в начале ХХ века археологи впервые вскрыли их курганы близ Ростова и Астрахани, а в середине века – и на территории Куйбышевской области. Самая сенсационная находка была сделана в 70-х годах близ села Гвардейцы Борского района, где в могиле были найдены останки женщины-воина – той самой савроматской амазонки, которая на протяжении веков считалась выдумкой Геродота. Рядом с воительницей лежали и принадлежавшие ей при жизни золотые украшения.

Точной информации о том, сколько же всего благородного металла было найдено в савроматских захоронениях, сейчас найти очень трудно, так как еще в 20-х годах на все сведения о древних драгоценностях был наложен гриф секретности. Тем не менее, по некоторым оценкам, счет здесь может идти на десятки и даже сотни килограммов. А если при этом учесть оценки, согласно которым к нынешнему дню в Самарской области обнаружено всего лишь 5-10 процентов от общего числа древних могил, то можно себе представить, сколько золота и серебра по сей день скрывают в себе двухтысячелетние савроматские курганы.

Античные авторы – Страбон, Помпоний Мела, Плиний Старший и другие, потомков савроматов называют сарматами. На территории Самарской области поздние сарматские погребения исследованы в курганах Кинель-Черкасского района экспедицией под руководством Веры Владимировны Гольмстен в 1923-1924 годах. В погребении наряду с останками умерших были обнаружены ножи с костяными рукоятками, серебряные пряки и бляхи, ожерелья из бус и бронзовых подвесок, железные мечи, и другие предметы. Найденные вещи относятся к III веку нашей эры (рис. 12).

Не меньше загадок таит в себе и упоминавшееся в записках Петра Палласа древнее городище у села Валы, которые ныне известно под именем Муромского города. Каким было настоящее, булгарское название этого поселения, ученым установить до сих пор не удалось, но известно, что оно было уничтожено ордами хана Батыя в 1236 году. В целом же на территории современной Самарской области к настоящему времени найдено множество археологических памятников и предметов, относящихся к эпохе Волжской Булгарии (рис. 13, 14).

Систематические археологические исследования на месте ведутся с конца 20-х годов ХХ века (рис. 15, 16). В ходе раскопок археологам удалось обнаружить целые улицы, где жили и работали многочисленные бригады ремесленников - оружейников, гончаров, кирпичников, медников, но больше всего – ювелиров. Здесь были найдены остатки плавильных печей, формочки для изготовления украшений из золотой фольги, молоточки, щипчики, зубила, ножницы и другие характерные инструменты мастеров золотых дел. Правда, изделий из драгоценных металлов здесь пока обнаружено не так уж и много, но специалисты объясняют это тем, что археологи ныне вскрыли едва лишь третью часть предполагаемой территории Муромского городка. Кто знает, какие еще сокровища булгар по сей день скрывает в себе земля Самарской Луки?

Древние клады

После разгрома Волжской Булгарии войска хана Батыя всей своей мощью обрушились на Русь. Им удалось захватить значительную часть русских земель, но покорить до конца свободолюбивых славян завоеватели так и не смогли. Истратив в борьбе с русичами почти все свои силы, кочевники были вынуждены отказаться от похода на Западную Европу и надолго обосноваться в волжских степях. Вот так в конце XIII века в Среднем и Нижнем Поволжье возникло огромное монголо-татарское государство – Золотая Орда, или Улус Джучи.

Однако в конце XIV века Золотая Орда неожиданно для себя получила мощный удар с тыла. Именно в это время на Среднюю Волгу пришла армия самаркандского эмира Тамерлана, который к тому времени уже успел завоевать почти всю Среднюю Азию и Закавказье. Как свидетельствуют древние хроники, на берегах реки Сок на территории нынешней Самарской области в 1391 году произошла кровавая сеча между войсками Тамерлана и золотоордынского хана Тохтамыша.

Как известно, после длительного сражения закаленная в походах конница Тамерлана наголову разбила войско Тохтамыша, взяв при этом богатую добычу. Однако татарский правитель, предвидя свое поражение, заранее приказал спрятать золотую казну в надежное место. Правда, во время бегства с поля боя кое-что из своих сокровищ Тохтамыш все же сумел забрать с собой, и еще некоторая их часть досталась победителю. Но в то же время сохранились легенды, говорящие о том, что более половины казны ханские нукеры все-таки успели закопать где-то в буераках на реке Сок. Эти хранители, скорее всего, затем погибли на поле битвы, а сам Тохтамыш вернуться на реку Сок уже больше никогда не смог, поскольку был убит во время очередного сражения.

Если все эти легенды соответствуют действительности, то, возможно, где-то под крутым речным обрывом и по сей день лежат сокровища Тохтамыша, одного из самых неудачливых ханов Золотой Орды. Во всяком случае, это подтверждают случайные клады, которые время от времени обнаруживаются на территории области. Так, в 1891 году в селе Губино крестьяне нашли горшок с 442 серебряными джучидскими монетами (то есть отчеканенными в государстве Улус Джучи) XIV века, а в 1908 году подобная же находка с 416-ю монетами была сделана в селе Винновка.
Затем в течение ХХ века в селах Самарской Луки, а также Ставропольского и Красноярского района откопали еще не менее 20 кладов, в которых также были найдены джучидские монеты. Конечно же, все эти находки дают археологам определенные надежды на то, что это не последние клады в самарской земле (рис. 17).

А после свержения монголо-татарского ига в долинах Жигулевских гор стали селиться беглые русские крестьяне, скрывавшиеся здесь от непосильного боярского гнета. Так появились отряды и ватаги, известные под названием жигулевской вольницы. Они грабили и проходящие по Волге купеческие суда, и заволжские ногайские улусы.

С этой вольницей на протяжении сотен лет людская молва также связывает предания о несметных сокровищах, будто бы запрятанных ими где-то в глубине жигулевских пещер. По некоторым сведениям, это легендарное золото в свое время пытались откопать еще потомки Григория Орлова, а вслед за ними – также и десятки безвестных кладоискателей. Однако по сей день ни одного сундука волжских атаманов, спрятанного в жигулевских пещерах, так никто и не нашел.

История населения нынешнего Самарского Поволжья уходит в глубь веков. Природные богатства этой территории издавна при­влекали человека. Он появился в Среднем Поволжье в эпоху палеолит не менее 100 тыс. лет тому назад. Ледник никогда не доходил до пределов современной Самарской области, а трансгрессии (повыше­ние уровня) Каспийского моря достигали лишь южной ее окраины. Растительный и животный мир отличался разнообразием. В разных районах края обнаружены кости вымерших животных ледникового периода: мамонтов, шерстистых носорогов, бизонов, диких лошадей, пещерных медведей.

В эпоху палеолита люди прошли путь от обезьяноподобного пред­ка до человека современного типа. Они научились изготовлять каменные орудия, овладели огнем, расселились на огромном простран­стве Европы и Азии вплоть до Полярного круга.

На территории области известно около двух тысяч археологи­ческих памятников различных эпох. Это – следы жизни и деятель­ности давно ушедших поколений: древние поселения, производст­венные мастерские, наскальные изображения, места захоронений – древние могильники. Самые древние поселения, относящиеся к каменному веку, называются стоянками. Они обычно располагаются на берегу рек и озер. Поселения бронзового века называют сели­щами, что указывает на появление производящих отраслей хозяй­ства: земледелия и скотоводства. Селищами называются и неукреп­ленные поселения железного века. В эпоху раннего железа наряду с селищами появились укрепленные поселения – городища. К числу археологических памятников относятся древние шахты и рудники, где люди добывали кремень и медную руду для изготовления орудий, а также – производственные мастерские, где изготавливались орудия. Особую, категорию памятников составляют древние могильни­ки, которые делятся на курганные и бескурганные. Все эти кате­гории памятников представлены в Самарской области. Среди них имеются очень ценные в научном отношении, содержащие богатей­шую информацию о древности и средневековье. Назовем лишь неко­торые из них.

Один из самых древних археологических памятников нашего края расположен в г.Самаре на высоком берегу Волги, в устье оврага Подпольщиков (б.Постников овраг). Стоянка относится к эпохе позднего палеолита (древнекаменного века). Позднее территория стоянки заселялась людьми неоднократно: в эпоху мезолита (среднего каменного века), энеолита (меднокаменного века), брон­зового века и в средневековье. Наибольший интерес представляет слой эпохи позднего палеолита, т.к. это – единственный в облас­ти памятник столь отдаленной эпохи.

Около поселка Hyp Кинельского района находится стоянка среднего каменного века мезолита (IX-VI тыс. до н.э.). В это время человек изобрел новое орудие охоты – лук и стрелы. Жили­ща мезолитических людей были легкими и напоминали чумы северных народов. На нурской стоянке собрано большое количество кремне­вых орудий: ножевидных пластин, скребков, резцов, наконечников стрел. Видимо, стоянка была место обитания родовой общины рыбо­ловов и охотников.

Около села Виловатое Богатовского района на левом берегу р. Самары находится стоянка новокаменного века (неолита) и меднокаменного века (энеолита). Там собраны коллекции фрагмен­тов сосудов, относящимся к пяти разным культурам эпохи неолита и энеолита. Большая часть сосудов имела яйцевидную форму. Най­дены и многочисленные кремневые изделия: наконечники стрел, скребки, ножи, сверла, мелкие пластинки, вкладывающиеся в пазы деревянных стержней и составлявшие лезвия ножей и кинжалов. Обнаружены обломки шлифованных тесел и долот. Интересны костя­ные поделки – острия, проколки, гарпуны и фигурка лошади. На­селение стоянки занималось охотой, рыболовством, собиратель­ством моллюсков и растений. Неолитические и энеолитические пле­мена жили родовым строем.

Одним из самых выдающихся памятников археологии края был I Утевский курганный могильник. Могильник находился на восточ­ной окраине с.Утевка Нефтегорского района и состоял из четырех курганов значительного размера. В трех курганах погребения были ограблены в древности, поэтому все вещи, сопровождавшие умерших, были похищены. Курган 1 оказался не потревоженным. Под его насыпью в просторной могильной яме лежал скелет пожилого мужчины, густо окрашенный красной краской – охрой. Его сопро­вождал богатый погребальный инвентарь: медный топор, тесло, шило, нож и стилетообразный предмет с железным навершием Все эти предметы были изготовлены из меди. Рядом с ним лежал ка­менный пест. У черепа, погребенного найдены золотые серьги в виде разомкнутых колец, отлитых по форме. В изголовье стоял большой сосуд яйцевидной формы с плоским дном небольшого ди­аметра. Погребение датируется концом III- началом II тыс. до н.э.

Находка такого богатого набора медных орудий – явление исключительное. Железный предмет вообще вызвал сенсацию, т.к. это оказалось метеоритное железо, встречающееся крайне редко.

Огромные размеры кургана и уникальный набор вещей свидетельствуют о высоком общественном положении погребенного в нем человека. Вероятно, это был племенной вождь, обладавший при жизни большим богатством и властью.

Около села Михайло-Овсянка Пестравского района находится селище срубной культуры эпохи бронзы (середина П тыс. до н.э.). Это не только селище, но и место добычи медной руды. Обнаружено около двух десятков колодцеобразных шахт, вырытых с целью до­бычи руды. А на соседнем селище найдена яма, предназначенная для плавки меди.

С VI по IV в. до н.э. территория Самарской области была далекой окраиной савроматских владений. Одно погребение той эпохи открыто у с.Андреевка Богатовского района. В узкой мо­гильной яме лежал в вытянутом на спине положении скелет жен­щины, обращенный головой на запад. Рядом найдено бронзовое зеркало с ручкой, украшенной изображением пантеры. Такие зер­кала изготовляли в греческом городе Ольвия. Рядом с зеркалом находилась бронзовая игла и амулет в виде колесика. На груди умершей лежала золотая бляха с изображением горного козла. По­гребение относится к V в. до н.э.

Особенностью общественного строя савроматов и сарматов бы­ло почетное положение женщин. Они были вооружены, участвовали в военных походах, а также были жрицами. Около с.Гвардейцы Борского района найдено погребение сарматской женщины. В моги­ле наряду с бусами и глиняным пряслицем от веретена найден железный кинжал и наконечники стрел.

В то время, когда в степных районах Самарского Поволжья кочевали савроматы, а позднее – сарматы, на Самарской Луке жили оседлые племена финно-угорского происхождения. Им при­надлежит ряд укрепленных поселений – городищ и неукрепленных селищ. Наиболее известны из городищ Белая Гора.у с.Подгоры, Задельная Гора у с.Жигули и Лысая гора под пристанью Жигулевск.

В III веке на территорию Среднего Поволжья пришли многочис­ленные племена с Запада, из Верхнего и Среднего Поднепровья. Возможно, что это были славянские племена. Они принесли с собой новые приемы обработки железа и пашенное земледелие. На их по­селениях встречаются железные сошники, кузнечные клещи, молоты, топоры и многие другие орудия. Важную роль у них играло ското­водство. Культура потомков этих племен получила название именьковской по наиболее исследованному городищу в Татарии. В Са­марской области поселения этой культуры группируются на Самар­ской Луке у сел Шелехметь, Торновое, Выползово, Сосновый Солонец и других местах. У племен именьковской культуры сущест­вовал обычай сжигать умерших на костре, а пепел и несгоревшие кости высыпать на дно небольших ям и ставить рядом с ними глиняные сосуды.

Именьковская культура просуществовала до конце VII века, то есть до прихода из Приазовья болгар. Болгары быстро смешались с местным населением, передав ему свою культуру и язык, а сами под их влиянием перестали вести кочевой образ жизни и перешли к оседлости.

Вдоль южной оконечности Самарской Луки от с.Подгоры до с.Брусяны находятся курганные могильники, принадлежащие бол­гарским племенам, пришедшим в Поволжье с юга в конце VII в. н.э.

Археологической экспедицией Самарского университета про­изведены раскопки 20 курганов. Центральные погребения принад­лежали мужчинам-воинам. Оружие в могилах представлено саблями, луками и наконечниками стрел; предметы конской сбруи – удилами, стременами и уздечными накладками. Вокруг главного мужского погребения располагались погребения женщин и детей. В женских погребениях встречались бронзовые, серебряные и позолоченные серьги, браслеты, бусы; в детских погребениях – грубые гли­няные горшки, изготовленные без гончарного круга.

Более подробно читатель может ознакомиться с древнейшим прошлым края по книгам, указанным выше и в археологических му­зеях Самарского университета, областного краеведческого музея им. П.В.Алабина, в музее педагогического университета и Ин­ститута истории и археологии Поволжья Самарского научного центра Российской Академии наук.

Вопросы и задания

1. Какие стоянки первобытных людей обнаружены на территории Самарского региона?

2.Какие племена и народы обитали на территории нашего края до XVI века?

3. Где хранятся археологические находки?

4. Выявите в окрестностях города или села местонахождение курганов, сфотографируйте и опишите их: укажите высоту, диаметр, из чего они насыпаны, имеется ли у основания ров. Запишите, как курган называется местным населением и какие о нем рассказывают предания.

5. Известны ли Вам имена археологов-исследователей Самарского Поволжья?

Документ

Савроматы

" За рекой Танаисом – уже не скифская земля, но первые земельные владения там принадлежат савроматам...

...Савроматские женщины сохраняют свои старинные обычаи: вместе с мужьями и даже без них они верхом выез­жают на охоту, выступают в поход и носят одинаковую одежду с мужчинами.

Савроматы говорят по-скифски, но исстари неправильно. Что касается брачных обычаев, то вот они какие: девушка не выходит замуж, пока не убьет врага. Некоторые умирают старухами, так и не выйдя замуж, потому что не в состоянии выполнить обычай"...

Волжская Болгария.

В X в. среди этнических групп Среднего Поволжья происходи­ли очень важные процессы: постепенная централизация власти и борьба за независимость от хазар, переход к оседлости и начало строительства городов, развитие ремесел и торговли, а также принятие мусульманства (928) в качестве государственной религии. Итогом этих процессов было формирование на рубеже IX-X вв. сильного феодального государства – Волжская Болгария.

В первой половине X в. Болгария находилась в зависимости от хозар и платила дань хазарскому каганату.

В середине X в. (964-965) киевский князь Святослав Игоревич предпринял победоносный поход на Хазарское царство. Каганат перестал существовать. Болгарское государство получило незави­симость и стало быстро развиваться. Это государство простиралось до Камы и Вятки на севере, до р.Самары на юге, от Суры и Оки на западе и до р.Ик на востоке. Возникли крупные города: Болгар, Биляр, Сувар и другие.

Основу хозяйства составляли пашенное земледелие и мясомолочное скотоводство. Болгары возделывали плодородные черно­земные почвы, освоенные в середине I тысячелетия н.э. именьковскими племенами. Орудиями обработки почвы были тяжелый плуг – сабан для поднятия целинных почв и легкая соха с двумя железными сошниками для легких почв. Ведущей системой земледелия была переложная система с применением трехполья. Возделывались пше­ница, просо, ячмень, овес, горох, конопля.

В лесах, окружающих поселения, в изобилии водились белки, лисицы, медведи, тетерева, глухари, ра реках – бобры, выдры, в дуплах деревьев – дикие пчелы. Люди занимались охотой, рыболовством, бортничеством, разводили коров, верблюдов, лошадей, коз, овец.

Изделия болгарских ремесленников славились в Европе (коль­чуги, шлемы, мечи, боевые топоры, медные и железные кистени, булавы, шестоперы, железные наконечники копий, стрел, кожаные щиты, седла). Изделия из кожи также вывозились в другие страны. Из шерсти изготовляли войлок.

Важнейшие отрасли производства оформились в ремесла: черную и цветную металлургию и металлообработку, ювелирное, гончарное, косторезное, деревообрабатывающее, кожевенное и др. С X в. в Болгарии чеканились серебряные монеты. По договору 1006 г. бол­гарские купцы получили право беспрепятственной торговли в горо­дах Руси. Ежегодно снаряжались караваны в Среднюю Азию и Иран. Развитие экономических связей, распространение единой мусуль­манской религии, языковая близость различных этических групп создали предпосылки формирования болгарской народности.

Самарская Лука и бассейн р.Черемшан представляли собой ок­раину Волжской Болгарии. На Самарской Луке в настоящее время известно 55 памятников болгарской культуры домонгольского пе­риода. (2 города, 11 Городищ, 39 селищ, два могильника и один клад). Довольно густо был заселен болгарами и бассейн р.Черем­шан.

Самым выдающимся памятником археологии Самарского края яв­ляется Муромский городок – один из самых крупных городов Волж­ской Болгарии. Он возник во второй половине X века в западной части Самарской Луки, между современными селами Валы и Жигули.

Самарская Лука была отлично защищена самой природой, бу­дучи окруженной с трех сторон петлей Волги и изрезанной овра­гами, представлявшими естественные оборонительные линии. Вместе с тем, природные условия Самарской Луки были исключительно благоприятны для развития хозяйства. Широкие волжские поймы служили прекрасными пастбищами и покосами, а террасы были пригод­ны для земледелия. Волга была богата рыбой, леса – зверем, пти­цей, грибами, ягодами. Именно с Самарской Луки и началось засе­ление Поволжья болгарами.

Средневековье название города неизвестно, однако местное население место, где он находился, называет Муромским городком. Впервые город был описан участниками академических экспедиций XVIII века И.И.Лепехиным и П.С.Палласом. В 1928-1929 гг. раскопки города производились экспедицией общества археологии, этногра­фии и естествознания под руководством В.В.Гольмстен, а в 1971-79 гг. – экспедицией Самарского университета под руководством Г.И.Матвеевой.

Площадь города составляла около 150 га. Он делился на внут­ренний и внешний. Обе части города были защищены валами и рвами. В качестве оборонительных сооружений использовались также овра­ги, углубленные и расширенные. Город окружали села и слободы. В его окрестностях выявлено более десятка болгарских селищ.

Дома горожан были бревенчатыми, срубными и глинобитными. Изредка встречались землянки. Общественные здания – бани и жи­лища феодалов строились из крупного кирпича квадратной формы. Были в городе и мечети.

Городок был крупным ремесленным центром. В нем обнаружены следы металлургического, кузнечного, медеплавильного, ювелирно­го, гончарного, косторезного, деревообрабатывающего и других производств.

Высокого развития достигла деревообработка: найдены топоры, тесла, скобели, долота, стамески. Видимо, уже произошло разделение плотницкого и столярного ремесел. Было развито и косто­резное ремесло: найдены распиленные рога, заготовки и готовые костные изделия: гребни, петли от колчанов, застежки пут, наконечники стрел, наверший плетей, рукоятки ножей.

Большинство рядового населения городка занималось земледе­лием, скотоводством и различными промыслами. Существенную роль играло рыболовство. Находки костей диких животных свидетельст­вуют об охоте.

О далеких торговых связях города свидетельствуют находки монеты – германского динария XI в., а также фрагменты средне­азиатской и иранской посуды, стеклянных браслетов из русских городов и шиферных пряслиц, изготовленных в г.Овруч, близ Киева.

Городское население занималось земледелием. В городе най­дены плужные лемехи, сошники, косы-горбуши и серпы. Зернохрани­лищами служили глубокие ямы колоколовидной формы. О развитии скотоводства свидетельствуют находки огромного количества кос­тей животных.

Это был цветущий город. В нем были мечети, медресе, торжища.

Муромский городок достиг своего развития к началу XII века. В 1236 году в Волжскую Болгарию вторглись полчища хана Батыя. Они разрушили крупнейшие болгарские города: Биляр, Болгар, Сувар. Но первой их жертвой стал самый южный город Болгарии – Муромский городок. О его внезапной гибели свидетельствуют мощ­ный слой пожарища и находки скелетов погибших горожан с застряв­шими в костях наконечниками монгольских стрел.

Во второй половине XIII-XIV вв. болгары селились за преде­лами Самарской Луки по рекам Сок, Кондурча, Кинель.

В Болгарии была распространена письменность. С проникнове­нием ислама древняя тюркская письменность заменялась арабской, возникли духовные школы (мектеб). Известны имена болгарских ученых и поэтов: историка Якуба Иби-Ногмана (умер в 1064 г.), написавшего "Историю Болгарии", философа Хамида Ибн-Идриси (первая половина XII в.). В начале XIII в. болгарский поэт Кол-Гали создал поэму "Кыссан Юсуф".

В стране был высокий уровень экономического и культурного развития. Оживленная торговля между булгарами и русскими ока­зывала взаимное культурное влияние. Дальнейшему сближению Руси и Болгарии помешало монгольское нашествие.

Вопросы и задания

1. Когда и откуда прибыли в Среднее Поволжье болгары и какими были отношения их с местными племенами?

2. Когда сложилась государственность Волжской Болгарии?

3. Расскажите о хозяйстве, производстве, торговле и культуре Волжской Булгарии.